– А вот вы кто? Какое подразделение? У меня по бумагам получается вы лишний.
– Безбилетник – весело подкорректировал Костя.
– Да! Да! Где Ваши аттестаты? – ошибочно полагая, ввиду отсутствия чувства юмора, что его поддерживают, строго повысил голос «зампотыл».
– Я по линии КМ, всё нормально… – тихо, чтоб не привлекать внимание соседних купе и, соблюдая режим секретности, ответил Саша.
– По линии КМ у меня комплект… Все фамилии здесь! – тряхнув блокнотом громко объявил Бабаев.
– У меня отдельная командировка, через МВД – уже прошипел Лавриков.
Ощутив прилив административного оргазма, Бабаев заблажил:
– Я не знаю ничего про МВД! Я отвечаю только за УВД, дак-к-у-ументы!!
Пока Саша подбирал корректные матерные слова для отправки тыловика к соответствующему адресату, Миша, решив, что пора вмешаться, вздохнув, встал с полки и, прихватив майора за локоток, в прямом смысле слова «оттараканил» его к тамбуру. Привлеченные громкими фразами диалога из отсеков завыглядывали любопытствующие физиономии. Минуты через две вернулся Миша, показав глазами, что инцидент исчерпан, а за его спиной данные в проход, с видом оскорбленной добродетели, и просочился Бабаев.
Движимый обидой на то, что столкнулся с чем-то непонятным и ему неподконтрольным, он бормотнул:
– Секретные, специальные… хрен поймешь… икс-файлы, бля…
– Одна минута двадцать четыре секунды, нокаут! – прокомментировал со своей полки Катаев.
В военном училище он занимался боксом и поэтому частенько проецировал бытовые ситуации через призму спаррингов и поединков.
– Угомонился этот дятел? – в очередной раз, утеревшись платком, вопросительно глянул на Мишу Лавриков.
– Думаю да… Больше не появится.
Кутузов опёрся на столик своими крепкими, поросшими жёсткими рыжими волосами, кулаками и посмотрел сквозь стекло на темнеющие пейзажи Московской области. Переведя вопрошающий взгляд от окна на Сашу Лаврикова, по-турецки усевшегося на нижней полке, он многозначительно кашлянул.
Люди взрослые, в погонах, как правило, понимают друг друга без слов. Саша встал, после чего подняв полку, погрузился по локоть в свою дорожную сумку. Обещающе-гулко звякнув, на столе появилось 0,7 «Юрия Долгорукова», Миша же тем временем, кивнул головой вниз, читающему на верхней полке Катаеву и принялся расталкивать, спящего