Юрий пришёл к выводу, что дядюшка Сильвестру, настаивая на встречах с электриком легионерского клуба, был прав.
Что бы Марчел ещё ни молол на отвлечённые темы, Юрий воспринимал это без особого интереса. Хотя по-прежнему делал вид, будто всё чрезвычайно важно.
Расставаясь, Марчел преподнёс новоявленному другу небольшую никелированную свастику. От неожиданности у «счастливчика» загорелось лицо, но он всё же нашёлся:
– Священный знак, господин Марчел. Тронут, и гранд мерси!
Марчел по-приятельски обнял гостя, и тот в ответ поблагодарил электрика и его дядюшку господина Урсу, который их познакомил.
Упоминание Марчелом «северного соседа с волчьим оскалом» стало для Юрия сенсационной новостью. Сопоставив пребывание вожака легионеров в Берлине, альянс с генералом Антонеску, он понял, что это таит в себе угрозу явного сговора двух режимов. Разумеется, при главенствующей роли нацистов. Либо сговора, уже заключённого.
Судя по словам Марчела, скорее всего последнее. К чему иначе немцам огород городить? Тем паче с румынами, которых высшие иерархи национал-социалистов презирали, а в узком кругу обзывали «грязными цыганами», подлежащими, как и евреи, полному истреблению. Впрочем, Адольф Гитлер и его приближённые в период становления своей власти терпели тех же евреев, а с некоторыми денежными мешками втихаря даже носились. Вначале.
Размышляя над столь непростыми вопросами, Юрий вдруг вспомнил о подарке Марчела – никелированном значке-свастике. И у бессарабского парня с фамилией знатного рода Россетти возникла идея использовать этот подарок в своей новой деятельности, незаметно вытеснявшей намерение посвятить себя авиации.
Со свастикой на отвороте френча он подошёл к зеркалу и замер от омерзения. Представил себе реакцию матери, не говоря уже о друзьях по лицею, соседях по дому…
Небольшой никелированный значок вмиг изменил его облик! Стало совестно и противно. Чем сильнее было это отвращение, тем решительнее приходил он к выводу, что ничего более подходящего для прикрытия своих намерений ему не найти.
И Юрий решил использовать подарок Марчела для выполнения поручений дядюшки Сильвестру. Это откроет ему дорогу к общению с подонками, разделявшими планы германского фюрера об установлении «нового порядка» в Европе. Разумеется, и в Бессарабии.
Поручения Сильвестру, которые он выполнял попутно с учёбой, приобрели совершенно иную окраску. Более серьёзную, значимую. О том, что идёт на риск, он не задумывался. Словно это и не беспокоило его. Появилось нечто похожее на азарт, связанный с выполнением своего патриотического долга, подсознательно становившегося превыше всего. Таким уж был он, Юрий Котельников.
Часть четвёртая
Глава