Бессарабский земляк переспросил у Юрия название завода и тут же записал его. Затем спросил:
– Вы знакомы с инженером?
– Здороваемся, улыбаемся друг другу, не более… К тому же он ещё и талантливый композитор. Его песни транслирует бухарестское радио, а знаменитую про позднюю осеннюю ночь[5] напевает вся страна…
– Он знает, что вы курсант?
– Наверняка! Иначе почему нахожусь на аэродроме, да ещё в лётной форме?
– И фамилию знает?
– Вряд ли…
Сильвестру, поморщившись, промолчал. Юрию Россетти это не понравилось.
– Ко всему, – заметил он, – Ферник слывёт весельчаком и необыкновенным рассказчиком анекдотов.
…У собравшихся у ангара было веселое пасхальное настроение, все смеялись. В разгар веселья почти вплотную к ангару, что категорически запрещёно, подкатили две шикарные машины; на бампере первой из них вместо номерного знака поблескивала золотом королевская корона. За рулём сидел сын Его величества короля Румынии великий воевода де Алба Юлия Михай. Он подошёл к авиаторам, сдержанно и почтительно его поздравили традиционным «Христос воскрес»; Михай ответил: «Воистину Воскрес».
Обрисовывая Сильвестру внешность наследника престола, Юрий восторженно отозвался о его светло-коричневом спортивном в тонкую клетку с накладными карманами пиджаке и широких брюках в стиле «гольф», чулках в узорах, коричневых ботинках на толстой подошве.
Из второй машины вышли двое молодых парней и две миловидные девушки. Почтительно раскланявшись с Ферником и его окружением, остановились неподалеку.
В бетонном ангаре № 1 стояли спортивные самолёты Михая и его дядюшки – брата монарха, принца Николая, частого посетителя пилотажной школы. Обычно, когда он ещё был далеко, до аэродрома уже доносился рёв его гоночной машины с длинным капотом, с обеих сторон которого сверкали большие хромированные выхлопные трубы. В ангаре начинала суетиться солдатская охрана.
Ферник был в ударе и продолжал сыпать анекдотами. Запомнился один из них. «Накануне праздника Пасхи на тротуаре главной столичной улицы Каля Виктории перед входом в ресторан высшего разряда «Корсо» выставили две корзины с крашеными яйцами. Одна с крупными по 2 лея и 50 банов за штуку, в другой – мелкие яйца по 2 лея. Мимо корзин прохаживались две курицы. Та, что больше ростом, ткнув крылом свою тощую подружку, гордо заявила: “Гляди, какие у меня крупные яйца! 2 лея и 50 банов за штуку, а твои всего 2 лея!” Курица, что поменьше и на вид тощая, без всякой зависти рассмеялась: “И не подумаю за какие-то там 50 банов рвать себе задницу!”»
Присутствующие от души смеялись. Юрий заметил, что далёкий от мирского балагурства Михай призадумался: видимо, до него не сразу дошёл смысл анекдота, затем наравне с остальными долго до слёз смеялся.
Юрий, пересказав анекдот Сильвестру, не без удивления отметил,