Джеймс так быстро оправился после разрыва. Подцепил на работе эту свою практикантку Ники, которая была на десять лет моложе Джо. Да, но ведь и Джеймс на пять лет моложе Джо. Эта мысль, словно звук ногтя по школьной доске, до сих пор заставляет женщину нервно вздрагивать. Сначала Джеймсу даже нравилась их с Джо разница в возрасте. Когда они познакомились, ему было двадцать восемь лет, а ей – тридцать три. Но вот потом…
Джо не хочет вспоминать о том, что было «потом», и снова переключает мысли на Люси.
Когда они с Джеймсом разбежались, Люси, конечно, очень поддержала ее. Джо крепко вцепилась в этот спасательный круг, брошенный ей лучшей подругой. Он держал ее на плаву, как, впрочем, и должно было быть, несмотря на все их… назвать ли это разногласиями? Джо считала, что за полтора года, которые Люси с Сандживом провели в Амстердаме, в ее с подругой отношениях ничего не поменялось, они остались прежними. Но вот было ли это так на самом деле? Ведь Джеймс так в ней нуждался, особенно после того, как умер его отец.
Но, несмотря ни на что, Люси, несомненно, заботилась о Джо, когда Джеймс ушел. Не выгоняла ее из дома, позволяя ночевать несколько дней кряду, и в конце концов позволила на время переехать к ней с Сандживом. Люси утешала ее, как могла, крепко прижимала к себе. А после бокала вина в шутку заверяла Джо, что та умрет в окружении одних лишь кошек. Между ними будто бы все было по-старому. Люси всегда умела рассмешить Джо.
И только гораздо позже, когда Джо сквозь слезы призналась подруге в страстном желании завести семью, Люси спросила: а разве они с Джеймсом никогда не заводили разговора о будущем, не обсуждали всю эту чушь про «жили долго и счастливо»? Вот тогда-то Джо и сделала еще одно открытие.
Прежде она думала, что их с Джеймсом отношения основаны на равноправии, – Джеймс никогда не заставлял ее что-либо делать или говорить. Но теперь Джо вдруг поняла, что всегда находилась под обаянием его красноречия, благодаря которому ему всегда каким-то непостижимым образом удавалось избегать разговоров об их совместном будущем.
Оглядываясь назад, Джо понимает, что, возможно, просто ждала, когда Джеймс наконец дорастет до этого. В двадцать восемь, когда только они познакомились, семейная жизнь его мало интересовала, но время шло вперед, а Джеймс, похоже, топтался на месте.
Джо проводила с Люси все больше времени, и постепенно подруга становилась все более откровенной и уже почти не скрывала своего отношения к Джеймсу. Оказалось, что она о нем не самого лучшего мнения: «придурок», «эгоист», «мерзавец» – такие эпитеты Люси употребляла все чаще. Но свою самую сильную отповедь она, похоже, приберегла на вечер накануне отъезда Джо в Лондон:
– Я всегда считала, что ты слишком хороша для этого идиота-манипулятора. Черт побери, разве нормальный мужик станет дарить своей девушке на Рождество долбаные сережки в коробочке для обручального кольца?
На этот раз Джо не стала защищать Джеймса. Она испытала знакомое чувство, будто ее заставляют выбирать между ним и лучшей подругой. В свой