Ничего ей не ответив, я поторопилась на крыльцо. Сначала поторопилась, а потом вспомнила, чему учили в пансионе, и замедлилась. Выпрямила спину, расправила плечи, подняла подбородок и «королевской походкой» от бедра, как называла это наша преподавательница изящных жестов в пансионе, направилась к нетерпеливо переминающемуся у дверей отцу.
– Привет, папа! Ужасно рада тебя видеть! – поздоровалась шепотом с герцогом и обезоруживающе улыбнулась.
Лицо отца на мгновение вспыхнуло обожанием, но тут же снова приняло строгое выражение.
– Идем. Поговорим в моем кабинете. – Герцог распахнул передо мной дверь.
Мы оказались в просторном холле с высоченными потолками и гигантскими хрустальными люстрами. Благородный отполированный камень, по-прежнему серый, переплетался здесь с черным, искрился золотыми прожилками и казался теплым на ощупь. Высокие стрельчатые окна были украшены цветными витражами, изображающими сцены обучения магов. Вдоль стен стояли бюсты известных научных деятелей, и позолоченные таблички под ними рассказывали о достижениях сих славных мужей. Торжественность и помпезность холла скрашивало множество растений в больших кадках и зоны для отдыха по двум сторонам от массивной лестницы. На кожаных диванчиках сидели и болтали адепты. Они проводили нас любопытными взглядами.
Прочитать надписи на табличках под бюстами или рассмотреть ребят я не успела, едва поспевая за отцом. Мы поднялись по массивной старинной лестнице и направились по широкому коридору, по обе стороны которого располагались двери. Отличались они лишь надписями на бронзовых табличках, и отец выбрал ту, где надпись гласила: «Рихард Блэкрок, декан».
– Проходи, Миррэ, – пригласил он меня внутрь освещенного магическими шарами кабинета.
Я осторожно переступила через порог и принялась разглядывать обстановку. Большой стол, на котором аккуратными стопками лежали документы, рядом старинный фолиант в кожаной обложке и со множеством торчащих закладок. Письменные принадлежности, были аккуратно убраны в специальную коробочку. Позади возвышался забитый книгами шкаф, а слева было окно с тяжелыми портьерами глубокого синего цвета.
А еще здесь царил такой знакомый запах! Так пахло от отца, когда он приезжал домой. На сердце сразу потеплело и, улыбнувшись, я развернулась и бросилась герцогу на шею.
– Папочка! Как же я соскучилась!
– Я тоже, девочка моя. Я тоже…
Отец обнял меня в ответ, погладил по спине и тяжко вздохнул, а потом будто бы нехотя отстранил. Прошел за стол и уселся в потертое кожаное кресло, скрипнувшее под его весом.
– Садись Миррэ. Нам нужно серьезно поговорить.
Я пристроилась на краешке стула для посетителей и сложила на коленях руки.
– Слушаю тебя, папа.
Отец поморщился.
– Миррэ, я с самого начала был против твоей кандидатуры, но и не думал, что проблемы начнутся так скоро. Что ты себе позволяешь, дочь?
– Э-э… Папа, но это же случайность! Я не собиралась перебивать ректора. Просто Симка, он…
Я