– Вы полагаете, что они хоть что-то считают там, думают?
– Да, это я перехватил трошки, пожалуй, – дрогнул в усмешке усами Леонид Владленович, замял сигарету в пепельнице, – переоценил их инстинкты хватательные, рефлексы. Для думанья, кстати, там янки сидят у рыжего прохиндея, советники – целый штаб, за сотню рыл… Рыло суют.
– Вот оно как… А информацию, конкретную?
– Дам. Но – инкогнито. Для всех без исключения. – И посмот рел долгим – для пущей внятности? – взглядом, степлил глаза. – Правильно делаете, что под себя берете все… так и продолжайте. Распустишь – потом не соберешь, человек наш распустеха. И с этим… с Левиным, в случае чего, не стесняйте себя – незаменимых нет. А на мои – при других – сентенции всякие смягчающие не обращайте особого внимания… Ну, разве что внешне. Я работой вашей, газетой доволен. Гните свое, подстрахую. Так и как вам Вейнингер, перечитали?
– Силен. И самостоятелен, как кажется, самобытен даже – при тех же прежних моих оговорках. Не шарлатанит почти, не Фрейд. Ясно теперь, почему его век целый напрочь замалчивали…
– Почему ж?
– Сами понимаете, – улыбнулся Базанов. – Двух таких врагов могущественных заиметь – женскую половину и еврейство – это самоубийцей надо быть… Это умудриться надо.
– Вот именно, умудриться… Нет, ну что – Чубайс? – сказал он входящим с террасы Мизгирю и молодому полному финансисту с занятной, что и говорить, фамилией: Рябокобыляка. О чем-то наедине переговорить, верно, выходили в парк и даже как будто продрогли малость, вечер октябрьский свеж был, к коньяку поторопились. – Они, сдается мне, даже не знают, не вполне понимают, в какой стране живут… разве не так?
– Вот они-то как раз понимают, иначе б такими наглыми не были, – с ходу включился Мизгирь, осторожно, держа на отлете бокал, отвалился в кресло. – Ф-фу, натабачили… сатане небось кадите?! Уж не знаю, как сильные стороны, а вот слабости ее они на ять разнюхали, просекли. Ни одну слабину еще, между прочим, не пропустили, чтоб не сыграть на ней – подчас блестяще сыграть, вы заметили? Ни одной удачной попытки сопротивленья им не допустили. И если события развиваются по наихудшему варианту, а так оно и есть, то и правильно: дураков надо учить. Хорошо учить! Другой вопрос, можно ль их вообще чему-нибудь научить – в