Ева открыла заметки – последний заказ на поиск был три месяца назад. А потом ей дали наводку, что видели Марка в Первом городе. Она тут же отдала большую часть заработка за скан. Не спала ночами, выискивая его среди десятков тысяч людей. Но так и не нашла. Стоило остановиться, но разве она могла поверить скану? Вдруг она пропустила его? Тогда Ева поехала в Первый и нашла парня. Она стояла перед дверью комнаты, ее руки тряслись от предвкушения, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. А потом чужак открыл дверь и недоуменно смотрел на Еву, из глаз которой тут же ринулись жгучие слезы. Парень был похож, безусловно. Высокий, тело накаченное, и волосы кудрявые, спадающие на лицо, пухлые губы. Но это был не Марк. Не его теплые карие глаза, не его открытая улыбка, нет ямочек на щеках.
Не он. Вновь не он.
Ева рыдала в голос, когда вышла из подъезда высотки, где жил тот незнакомец. Стоны боли и разочарования рвались изнутри. Она выдохнула имя «Марк» и умчалась прочь. А потом всю ночь проплакала сидя на земле под каким-то мостом. С рассветом собралась с силами и вернулась домой.
Несколько недель она приходила в себя, но сейчас нужно было вернуться в строй. К работе гончей.
Если бы Марк узнал, чем она теперь занимается, то вначале не поверил бы. А потом, наверное, стал презирать. Но у нее не было другого выхода. Ей нужно было научиться выживать без него… и продолжать искать. И она научилась. Стала тем, кем никогда не собиралась становиться. Использовала в себе то, что всю жизнь старалась скрывать.
Ева была отличной гончей. Она и не подозревала, что лучше многих хромов, различает оттенки людей, улавливая даже самые незначительные колебания цвета. С каждым новым поиском она все быстрее отыскивала нужную цветовую точку на скане и оставалось дело за малым. Спустя три года в роли гончей она могла найти любого на поверхности, всего раз, увидев его оттенок на записи. Но только не Марка, чей тон словно стерли с поверхности.
Работа приносила хороший заработок, но несла в себе огромный риск. Горожане ненавидели гончих и были даже те, кто выслеживал их. Если гончего нашли, то, скорее всего, его больше никто и никогда не увидит. А причина одна – заказчики. Все готовы были работать на островитян, поклоняться им, обмусоливать, но выдавать им своих считалось предательством. Негласные правила горожан с поверхности были таковы. Если ты натворил что-то на земле – тебя найдут и осудят. А если на Острове, то так им и надо, переживут. Главное – своих не сдавать. Ева же никогда не понимала такого отношения. Преступление есть преступление. Какая разница, где ты его совершил? Если ты сделал это на Острове, что помешает совершить то же самое на поверхности?