– За что ?! – завопил Рома.
Его девушка, которая тоже лежала под лавкой, крикнула ему:
– Заткнись, дурак, а то парни тебя найдут!
Когда "остатки"выскочили из вагона, ко мне метнулась девушка и вцепилась в мою руку. Я, следя за вопившему бандитами, которые катались между ног дачников, быстро спросил:
– Он тебя ограбил?
– Да.
Я шагнул к лежавшему Дятлу, перевернул его на спину.
– Что он взял у тебя?
– Мобильник, паспорт, кредитку, деньги.
Я вытаскивал награбленно добро из карманов Дятла, а девушка дёргала вверх замок "молнии", хотя "молния"была закрыта. Но когда я протянул ей паспорт, спросив:"Это твой?"то пальцы девушки растопырились, и она ничего не смогла взять в руки.
И так как поезд замедлял ход, я быстро встал, чтобы выйти из вагона. Девушка вновь вцепилась в мою руку. Но едва мы спустились из тамбура вагона на бетонную площадку, как девушка резко оттолкнула меня от себя и бросилась бежать вдоль железнодорожного полотна в ту сторону, откуда пришёл поезд. А я стоял, внимательно вслушиваясь в звуки, что раздавались за моей спиной. Я предполагал, что банда могла опомниться и выскочить на площадку, чтобы начать новый бой.
Но поезд ушёл, и за моей спиной наступила тишина.
На следующим элктропоезде я приехал в Москву и поспешил на площадь "Трёх вокзалов", чтобы как можно быстрей уехать в Сибирь. Я укпил билет и шёл к своему поезду, как вдруг увидел Виталину. Она вела себя скованно. Сказала, что Катя попала в беду и ей нужна моя помощь, что она будет ждать меня в ресторане.
Я не придал никакого значения тому, что Виталина вела себя испуганно. В ресторане я не заметил, как она в стакан минеральной воды что – то положила. Я сделал несколько глотков и потерял сознание. Недели две я находился в странном сонном состоянии. Тогда я вспомнил фразу Латуша "Я вернусь в блеске славы и удачи". Но я знал и другое: моё будущее погибло.
ГЛАВА
– Женя, ты на меня тогда обиделся? – спросила очаровательная Юлия с надломом в голосе и прижимаясь ко мне, когда мы вошли в плацкартный вагон поезда.
– Нет. Я даже не видел твоё лицо.
Мы сели напротив другу друга на лавки, и я вновь обратил внимание на то, что у Юлии изящные "молочные железы". В русском разговорном языке эти "железы"всегда принято было называть "сиськи", "титьки", "вымя". Но Юлия для меня уже была идеальной девушкой. Она ждала меня шесть лет. А на "зоне"та, котоаря ждала "зека"всегда была святой. И если кто – нибудь намекал:"Твоя там поди куваркается…"– за такое и убить могли.
И я никогда не посмел бы даже мысленно назвать её верхнюю часть корпуса "сиськами". А слова "грудь", "груди"не подходили для обозначения грудной "клетки"и двух "желез"девушки.
Лицо Юлии порозовело. Она сжала коленки и положила на них ладони.
Прелестная девушка не знала, что своим великолепным телосложением она обязана была своей маме. Не потому что мама родила Юлию, а потом, что первые семь лет держала девочку на руках, весь день.
Чувство