Если произнесенное Лисом означало именно это, то он действительно нашел отличный повод, чтобы заставить Змею драться. Духи снова скрестили мечи, только на этот раз удар держал Старший.
– Не смей впутывать моих родичей, проклятый йок!
– Тогда дерись.
Они вновь разошлись, готовясь к серии очередных атак. Рыжий ликовал, что было видно по его нахальной ухмылке. Ну, держись, гадина! – мысленно пригрозила ему Олга, чувствуя, как пустоту в груди заполняет уверенная злая Сила. И она начала свой танец.
Две облаченные в белые одеяния фигуры закружились на тесной площадке в невероятном ритме, подняв вокруг себя снежный вихрь. Черная лента круга будто замкнула внутри стихийный поток сил, сошедших на землю для решающего поединка. В тусклом свете скрытого за облаками солнца, поймав неяркий луч, молниями вспыхивали стальные клыки – лисий и змеиный – изредка окропляя яркими рубинами крови белый шлейф снежинок, подчиненных бешеному круговороту схватки.
Змея уже давно не чувствовала обжигающего голые ступни холода, нагие плечи не щипал утренний морозец. Тело горело ровным пламенем Силы, руки превратились в извивающихся аспидов, что так и норовили вонзиться в мягкую плоть, во рту появился странный горьковатый привкус выделявшегося яда. Такое уже случалось, и не раз. Олга могла часами танцевать со смертью, но и ее силы рано или поздно должны были иссякнуть, и, если учесть, что она три дня питалась лишь водою, то скорее рано, чем поздно. Наверняка пост проводился с единственной целью – ослабить противников, чтобы не затягивать поединок, ибо Олга уже ощущала немалый вес меча, зажатого в руке. Она начала уставать, как, впрочем, и Лис. Танец то и дело сбивался с ритма, духи расходились в стороны, примеряясь к следующему удару, старались экономить силу, рассчитывая каждый шаг. Шел третий час поединка. С моря подул легкий ветерок. Несколько чаек, нахохлившись, наблюдали за боем у края обрыва.
И вот счет пошел на минуты. Оружие стало тяжкой обузой для обессилевших рук. И, что страшно, Лис еще держался, когда Змея уже валилась с ног от усталости. Нелюдь был более вынослив. И, к тому же, догадлив, ибо заметил, что Младшая вымотана до предела, как бы она ни старалась этого сокрыть. Ох, и пакостная же ухмылка пробежала по его лицу! Нет, нет, нет, только не поражение, я не хочу снова проходить это испытание! И она, вложив в удар последние силы, изловчилась и оставила яркий след на правом плече, ровно в том месте, куда перекочевала его слабая точка. Лис отскочил, зажимая кровоточащую рану. Красивое лицо исказилось жуткой гримасой гнева. Несколько секунд он стоял недвижно, чем Змея и воспользовалась, попытавшись обезоружить противника и выиграть бой. Но попытка, к вящему ужасу Ученицы,