Василий Петрович пострадал больше. Дверь авто от удара резко захлопнулась, защемляя в прихлопе мизинец мужчины. Тут же последовал вышеописанный крик…
В больнице, куда привезла мужчину "скорая", провели необходимое обследование, удалили болтающийся на одном уголке ноготь и наложили на палец гипс.
Василий Петрович был зол и расстроен как никогда. Мизинец – пустяк, заживет. А вот крупная сделка, похоже, сорвалась. Время было упущено, встреча не состоялась, костюм испорчен, заказчик обижен и посматривает в сторону конкурентов.
"За что мне это?" – вопрошал мысленно самого себя Василий Петрович поздним вечером, сидя перед экраном телевизора. Дела фирмы и так шли неважно в последнее время, и очень много надежд возлагалось на крупного заказчика, на встречу с которым мужчина не явился.
_
Десятью часами ранее…
Антона Константиновича, руководителя одного из структурных подразделений фирмы, вызвал начальник, что называется, "на ковер". И хоть Василий Петрович всегда был критичен и придирчив до мелочей, но сегодня превзошёл сам себя.
– Антон Константинович, вы не потрудились в срок устранить все недостатки продукции, как это понимать?
Голос начальника хоть и не был повышен, но тон, каким все произносилось, не оставлял сомнений в том, что руководство взбешено. Уж Антон Константинович за много лет работы тут разбирался в этом хорошо.
–Василий Петрович, мы все сделали в установленный срок. Немного замешкались, но работали сверхурочно, и с отгрузкой не задержались, – попытался оправдаться начальник отдела.
– За сверхурочное кто будет платить? – вкрадчиво спросил начальник.
– Но, Василий Петрович, тут нашей вины нет. Задержал материал для работы ваш партнёр в районе. Но в конце концов заказчику мы отгрузились вовремя.
– Меня это мало волнует, – подытожил Василий Петрович. – За сверхурочное не заплачу ни копейки. Сам плати из своей зарплаты, если хочешь. Премии тебе точно не видать.
Антон Константинович хотел что-то возразить, но взгляд начальства не обещал ничего хорошего, и он промолчал, переминаясь с ноги на ногу.
– Все. Иди работать, – отпустил подчинённого Василий Петрович небрежным жестом руки, будто смахнул со стола навязчивую букашку.
Антон Константинович вышел из кабинета начальника мрачнее тучи. Он так рассчитывал на премию за последний заказ. Он обещал жене, что купит ей с тещей путёвки в солнечную Турцию. Теперь поездка откладывалась на неопределенное время, а вместе с ней и вожделенный отдых самого Антона Константиновича от домочадцев. А он уже рисовал в мечтах поездку на рыбалку с друзьями, в которой ему уже год было отказано сварливым характером супруги и вечным ворчанием ее мамаши. Настроение Антона Константиновича скатилось ниже плинтуса.
_
Девять часов назад…
– Людмила, а! – орал из кабинета Антон Константинович своей секретарше.
Если он называл девушку полным именем, – значит, был не в духе. Все остальное время она была Людочкой.
Людмила обреченно вздохнула и пошла на зов начальника.
– Людмила, ну как можно быть такой курицей, а? Ты опять перепутала по срочности папки с документацией. Сколько раз тебе говорить, что бумаги с красными метками подлежат немедленному исполнению?
Голос Антона Константиновича еще не угрожал, но был раздражен до последней точки перед закипанием.
– Антон Константинович, я все исполнила в точности, как вы разложили. Я ж знаю, не первый год работаю. С красными сигнальными бумажками – документы срочные, с синими – не очень, с зелеными – несрочные, а без цветных вкладок – черновики для последующих дополнений.
Людмила отчиталась как на экзамене, вызывая в памяти все свои действия с самого начала рабочего дня, и недоумевая, где она могла напутать. Но поскольку день практически только начался, то девушка не могла вспомнить ни одного своего промаха. Она, по обыкновению, с утра взяла заготовленные документы в кабинете начальника и успела обработать только верхнюю не самую толстую папку.
Тут взгляд Людмилы упал на документы на столе Антона Константиновича и радостно вспыхнул.
– Антон Константинович, да вы же сами так разложили все. Смотрите, договор с синей меткой лежит в зеленой папке. А я еще до нее не дошла.
Но радость девушки тут же улетучилась, стоило ей поднять глаза на мужчину. Лучше бы она молчала вообще.
– Ты чего из меня идиота строишь, а? Я что, не помню своих действий? – голос Антона Константиновича поднялся на целую октаву чуть ли не до бабьего визга. – У тебя вечно кто-то виноват, но не ты сама. Мне надоели твои