В последней отпускной съемной квартире мы оставили зонтик для пляжа. Он сломался в первый же день – муж так его открыл, что одна секция сложилась и больше не открывалась. Я как могла починила, но зонтик все равно косил на один бок. Он выглядел немного несчастным по сравнению с остальными на пляже. Но служил нам верно – не улетал, как уж мог создавал тень, больше не ломался. В нашей семье всегда так – мы держимся из последних сил. Дочь требует, чтобы я зашивала или штопала ее носки, муж не может расстаться с драными шортами. Я все время что-то подшиваю, пришиваю, чиню, латаю. Вещи в нашем доме живут очень долго. Старые папины джинсы дочь перешивает в валики-подушки от сквозняков в виде улиток или в черепашку. Из старых носков шьет зайцев. Футболку с невыводимым пятном перекрашивает в стиле тай-дай, с размытыми узорами. И не то чтобы я не могла купить ей новую.
Муж надел рубашку поло, которой столько же лет, сколько мне.
– Ты видел дырку? – уточнила я.
– Я знал, что ты заметишь, – огорчился муж, понимая, что с вещью, которая, кажется, специально сделала на себе дырку, чтобы уже наконец уйти на покой, все же придется расстаться.
В арендованных квартирах я всегда оставляю соль, специи, моющие средства для следующих жильцов, точнее хозяек. Иногда риелторы специально показывают ящик, в котором ничего нельзя брать. Что там хранится? Однажды я увидела упаковки с чаем для похудения и целую коллекцию разных средств от набора веса. При этом модные современные весы, стоявшие в ванной, были сломаны. Я тоже всегда хочу похудеть, но, как однажды сказала мама моей близкой подруги, «худеть надо дома, а на отдыхе – наслаждаться едой». Хозяйка той квартиры явно не была знакома с мамой моей подруги, которая бы сказала: «Если мужчине не нравится твоя грудь, попа, лицо, то пусть сделает себе пластику и любуется! Ты-то тут при чем?» Она же говорила: «Молодость всегда привлекательна, пока не открывает рот».
Мне пришлось купить себе очки для чтения – по возрасту. По вечерам тяжело уже читать мелкий шрифт. Вдаль в этих очках смотреть нельзя. Заказала себе еще цепочку для очков, чтобы они болтались на шее и я их не искала, что происходит все чаще. Домашние хохочут и просят сдвинуть очки на нос и что-нибудь сказать. Мне не до смеха. Я говорю как учительница по труду в очередной моей школе – ее звали Мальвина Михайловна. Она, кстати, очень гордилась своим именем. Все ученики ее звали Маля, что совершенно ей не нравилось. Мальвина Михайловна сдвигала очки на нос и говорила всегда гнусавым голосом. До переезда в богом забытый северный поселок она работала в органах опеки. И не избавилась от привычки ходить с проверкой по домам проблемных учеников. К нам она заходила регулярно, хотя я вроде как проблемной не считалась, но была слишком странной, как она говорила, по сравнению