– Главное, ты напишешь обязательство. – Катилина погладил свою холеную треугольную бородку, похожую на приклеенный к нижней губе лоскут черной материи.
– Понимаю, ты хочешь взять за образец Суллу.
– Взять за образец? Может быть. Сулла сделал великое открытие, придумал проскрипционные списки. Помнишь, как все было? Да нет, ты не можешь помнить, в те дни ты был мальчишкой!
– Кое-что помню.
Клодий склонился над табличкой.
– Тебе нравилось убивать собственноручно? – спросил молодой патриций, а стило его быстро царапало воск.
– Запах крови волнует! – Катилина улыбнулся. – Эй, хозяин, подай-ка нам еще вина. Неразбавленного.
Катилина отвернулся.
В тот же миг Клодий всадил стило в ладонь Катилине, пригвоздив того к столу. Бронзовый, остро отточенный стержень разил не хуже кинжала. В следующий миг Клодий отшвырнул вольноотпущенника и выпрыгнул из-за стола. Цетег кинулся следом, ударил кинжалом, но Клодий увернулся, саданул Цетега кулаком в лицо и прыгнул к двери.
Выскочив наружу, беглец налетел на раба, что снимал с повозки амфору с вином. Раб упал на мостовую, амфора разбилась. Клодий подскочил к телеге, подналег плечом и опрокинул. Амфоры покатились к порогу. Дверь распахнулась, поток вина хлынул внутрь. Клодий кинулся бежать. Сзади слышались крики.
Он мчался по улице и хохотал, представляя, как Катилина и его друзья барахтаются на полу таверны в лужах вина. Жаль, хорошее было вино, хиосское.
Но бежать прямиком домой не стоило – его наверняка попытаются перехватить по дороге. Красавчик нырнул в боковую улочку. Был один дом на Палатине, где его ждали в любой час дня и ночи.
III
Разумеется, речь шла о доме его сестры Клодии. Привратник, увидев припозднившегося гостя, ничуть не удивился – подобные визиты молодого человека вошли в привычку. Клодий вошел не таясь, знал, что хозяина нет дома: претор Метелл Целер уехал набирать войска по поручению сената – ходили слухи, что в Этрурии люди Катилины сколачивают боевые отряды.
– Домна в малом атрии, – сказала попавшаяся навстречу служанка.
Малый атрий[28] Клодии был местом уютным, почти интимным – стены украшали мраморные барельефы, на полу был выложен геометрический черно-белый узор из мраморных плиток. Позолота на потолке – невиданная роскошь, которую Катон порицал с пеной у рта. Многие матроны специально напрашивались в гости, чтобы поглядеть на кессонный потолок с покрытыми золотом балками и выкрашенными красной охрой углублениями – будто множество драгоценных ларцов раскрыла рука мастера над головой хозяйки. В малом атрии было большое окно с узорной решеткой. Летом оно открывалось, но сейчас было плотно закрыто.
Ах, Клодия, Клодия! Она слыла первой красавицей в Риме. Ее тело становилось только краше с годами, вьющиеся каштановые волосы отливали золотом, а взгляд ее удивительных глаз заставлял трепетать и юношей, и старцев. Ее прозвали Волоокой – так римляне величали