– Some more? – спросила она своим низким прокуренным голосом и показала на стакан. Абзолеев быстро закивал. Николетта мило улыбнулась и скрылась за дверью. Василий хотел бежать, но вдруг вспомнил о переведенном авансе и чуть не зарыдал. Должность главного бухгалтера и природная скупость научили его считать деньги. Василия Андреевича душила еще одна жаба – финансовая. За эту бабищу такое баблище? Когнитивный диссонанс беспощадно разрушал его психику. Необходимо было срочно искать пути отступления.
Тут вернулась Николетта, держа в руке бутылку с виски, плеснула в бокал и подала клиенту. Абзолеев вытянул руку вперед и…выхватил бутылку из рук обалдевшей синьоры. И немедленно приложился к горлышку, жадно глотая. Прекрасная одалиска завопила так, что стены едва не обрушились.
– Perché bevi da una bottiglia, bastardo? Sei pazzo? (Зачем ты пьешь из бутылки, скотина? Ты сумасшедший?) – Николетта вцепилась в сосуд с волшебным напитком и рванула на себя. Но Вася не сдавался. Только третья попытка удалась. Василий Андреевич успел сделать еще пару глотков и отпустил свое лекарство.
Николетта решила взять дело в свои умелые ручки. Застенчивые туристы попадались очень часто и она прекрасно знала, как нужно действовать в таких случаях.
Походкой дикой кошки она подошла к дивану и мягко толкнула Василия Андреевича назад, опрокинув на подушки. Сверкнули острые коготочки яркого маникюра, на каждом ноготочке свой цвет. Синьора следила за собой и регулярно посещала салоны красоты. Хищно улыбаясь, она присела на Васю…
Синьора Мандолини была действительно высококвалифицированным специалистом в своем деле. Ее клиент очень быстро достиг пика наслаждения и застонал уже в голос. Затем он обмяк и лежал на диване без движения. Сообразив, что надо делать, Николетта подала ему бутылку с виски, решив, что включит ее в счет. Вася приложился к горлышку и закачал в себя хорошую порцию. Заметив, что прекрасная синьора снимает остатки своей одежды и его ожидает вторая часть марлезонского балета, Василий Андреевич начал сматывать удочки. Он тихо сполз на пол с дивана, отыскал свою рубашку и натянул, не заметив, что наизнанку. Затем, сидя на полу, он надел брюки, с кряхтением поднялся и застегнул ширинку. Синьора Мандолини перегородила ему дорогу со словами:
– Signore, pagami la seconda parte del dinaro (оплатите вторую часть счета). E venti euro per il whisky. (И за виски двадцать евро), – и показала телефон с цифрами на экране.
Василий Андреевич понял, что от судьбы не уйти и протянул девушке две банкноты, пятьдесят и двадцать евро. Наличку он уважал всегда и носил с собой приличные суммы в портмоне. Вместе с авансом это составляло триста двадцать евро. Чувствуя себя униженным и оскорбленным, ограбленным и