В наушниках на общей частоте отдавались переговоры рабочих и помехи работающего оборудования, но регулятор громкости отсутствовал, чтоб не было соблазна выключить. Майк, перехватываясь по лееру, поднялся на корпус и, включив ботинки, встал на него. Корабль походил на их первое судно, пакетбот «Птичку». Такая же форма семечки, две палубы: жилая с отсеками управления и трюм. Правда, корабль был длиннее и все служебные и жилые помещения располагались непривычно в задней части судна.
– Не верится. – Пробормотал Майк, когда дошёл до иллюминаторов кабины.
В наушниках затих говор.
– Эй, это кто? Повторите, что вы сказали?
– Ничего. Оговорился. – Раздался другой голос. По плечу Майка шлёпнула рука в толстой перчатке. – Переходим на седьмой канал.
– Что тебе опять не верится? – Спросил Стэнли, когда голоса в наушниках утихли.
– Ты представляешь, этому кораблю в девять раз больше лет, чем городам на нашей планете, а он блестит, как новенький.
– Тому, что блестит, от силы лет пятьдесят.
Стэнли принялся мерить шагами корпус, выискивая подлость со стороны работников. Напрасное дело, но пару нестыковок он в прошлом находил.
– Да, но двигатель в отличном состоянии.
– Перестань, его перебрали полторы тысячи лет назад на Фрише.
– Так всё равно, за шестьсот лет до высадки наших предков на Фимиде! К тому же на шпангоутах стоит клеймо восьмитысячелетней давности!
– Не принимай близко к сердцу. – Стэнли нагнулся и просветил рентгеном подозрительный пузырь, потом цокнул языком и пошёл дальше. – Демагогия. Сталь, из которой он сделан, гораздо древней строителей судна, как и камень из которого состоит Фимиде.
Ещё что-то бурча, Стэнли скрылся из виду. Майк пошёл вдоль другого борта. Это был один из вопросов, по которому они не могли друг друга понять. Майка завораживала древность корабля. Всякий раз как он оказывался рядом с ним, он чувствовал свою ничтожность. Ведь существовали раньше умные люди, строившие такие вещи, которые ныне не могли воссоздать. И куда всё делось?
Майк набрёл на врезанную в борт надпись «ГРИВ». Они вначале хотели избавиться от неё, но процедура могла принести больше вреда, чем пользы, поэтому Стэнли взялся за словарь и нашёл, что на лузитанском слово обозначало небольшую птичку, приносящую счастье. Учитывая, что предыдущая «Птичка» тоже принесла удачу, название решили оставить.
В наушниках раздался щелчок, и в шлем ворвались голоса, Стэнли перескочил на волну, на которой общались рабочие, и Майка автоматом перетащило следом. Стэнли без обиняков стал обсуждать нюансы, а подлетевший Лукич принялся показывать