– Уйдешь? – Клэр рычит. – Ты хоть понимаешь, что ты несешь, сука?!
Да, буквально рычит – ярость неизвестного вторженца возносит меня к небесам и обратно, в тело Сэнди.
– Не обижай меня, сестренка! – говорю я и слышу в голосе Сэнди игривые нотки, которые, как мне казалось, я уже никогда не услышу.
Позади я слышу ругательства Ривьеры. Это не беда, думаю я, один прыжок в его тело – и все. Клэр, Генри и прочие просто подумают, что Ривьера застрелился, потому что сошел с ума на кокаиновой трубе.
– Шлюха! – слышу я крик Клэр. – Ты воспользовалась Ривьерой как тампоном… Бездарная псевдохудожница! Жадная шлю…
– Мои картины нравились Олегу, Клэр, – говорю я и кручу серую прядь волос вокруг пальцев Сэнди. – Большего мне и не надо.
Молчание.
Затем:
– Сэнди не стала бы упоминать имя Олега вслух. Я уже успел поработать над ней… Олег.
О нет…
– Поздравляю, у тебя получилось. Ты очень быстро учишься. Но, Олежек, опыт в этом деле куда полезнее, чем выучка, а его у тебя так мало.
Олежек?!
Даже я успел забыть, что родители называли меня Олежеком, когда я был маленьким.
– Ты куда собралась, сука?! – орет Ривьера. Он меня догоняет. Он орет, и орет непрестанно, ему плевать на цивильных покупателей.
Я ускоряю шаг. Договорю с вторженцем, затем избавлюсь от Ривьеры, решаю я.
– Если надумаешь срывать мои планы, Олежек, то я просто-напросто придумаю новый план, в котором твоя драгоценная миссис Страсть уже в качестве трупа попадет к какому-нибудь некрофилу.
– Стоять!! – Ривьера хватает меня за накидку. – Что ты задумала, дрянь?
Надо вселяться в тело Ривьеры, думаю я в панике. Интересно, у Сэнди исчезнут воспоминания об этом разговоре или придется их как-то корректировать?
– Отдай мой телефон, тварь! – орет Ривьера. Я не отдаю, потому что Клэр продолжает говорить.
– Советую тебе держаться как можно дальше от шести особых тел, иначе ты постоянно будешь чувствовать то, что почувствуешь прямо сейчас…
Связь прерывается. И тут же Ривьера вырывает телефон из моих рук. И тут же я вылетаю из тела Сэнди. Моей сущности невыносимо больно, словно тысячи раскаленных добела ножей пронзают каждую клеточку тела. Скрючившись в мерзкое облако, я вынужден смотреть, как Ривьера орет на мою беззащитную Сэнди.
– Что ты творишь, скотина? Ты работаешь на Торментуса, да, тварь?
Руки неизвестного вторженца гладят Ривьеру по спине, а его губы произносят:
– Нет. Я все еще не знаю, кто такой Торментус. Я просто слишком долго посылала ее нахуй!
Мне так не было больно даже при жизни. Невидимые ножи стали горячее.
Она… нет… он, вторженец, целует Ривьеру, и Ривьера успокаивается.
Страшное дело. Эта боль не прекращается. Я пытаюсь избавиться от нее, думаю, что ее у меня нет, но бесполезно. Когда бесполезность моих мыслей окончательно расстраивает