Сквозь дыры в заборе были видны фигуры старшеклассников. Дымя сигаретами и бренча спичечными коробками они подсмеивались над мелкотой, собиравшей остатки спиленной яблони, путаясь в ее ветвях.
Школа широко расставленными окнами глядела на соседнюю четырнадцатую школу, маленькую, неказистую, но очень ухоженную и уважаемую. В холле на красном бархате стоял бюст Ленина. В двадцатой школе бюст снесли в первый день появления. Директриса восстановила: подкрасила, подклеила. Простоял на день дольше.
Директором четырнадцатой школы был высокий, подтянутый человек в золотых очках. Всех учеников он в школу принимал лично. Сидел за широким столом, а напротив него, млея от ужаса и повиновения, стояли родители с будущими первоклассниками.
– Ну-с, – удивлял директор нежным бархатным голосом, – извольте поведать кто вы, откуда вы?
Пока родители пылали ярким светом своих побед и достоинств, директор пальчиком наводил порядок на своем столе, выглаживал красный ворс скатерти, выстраивал книги в идеальную стопку, сдувал невидимую пыль.
Все, кто не попадал в четырнадцатую школу, шли в двадцатую. Ася училась в двадцатой. Насколько она знает, ее родители даже не пытались пройти отбор и, похоже, не подозревали, что он существует.
Директором двадцатой школы была Крюкова Риата Георгиевна. Невысокая, худенькая, молчаливая. И как будто бы терпеливая, но однажды так рявкнула на Асю, что Ася пожалела, что вообще в этот день пришла в школу.
Ася стояли перед домом Веры и межевалась, зайти или не зайти. Балкон пуст, окна наглухо зашторены. Поднялась на пятый этаж, позвонила. В дверном проеме появился Дрыщ, вытирающий руки кухонным полотенцем.
– Чего тебе? – фотогенично улыбнулся.
– Вера дома?
– Нет. Проходи.
– Зачем?
– Покурим на балконе.
– Отец нашелся? – строптиво отозвалась Ася.
– Нет пока. Ну так зайдешь?
– Нет.
– Почему?
– Имя у тебя дурацкое, – холодно заявила Ася и побежала по лестнице вниз…
И утром вновь: «Вставай, проспишь!»
Как Асе надоел этот формализм, из года в год сплошная пробуксовка. Правда, иногда попадались случайные фразы «сегодня мороз, одевайся крепко». В такие дни с удовольствием слушала утреннее радио: из-за непогоды женский голос отменял занятия: до 3-го, 6-го, 8-го классов. Когда Ася перешла в девятый, вьюга и непогода уже не играли роли. Приходилось дежурить в школе, провожать заблудших малышей по домам.
Ася закрыла за отцом дверь, поежилась от холода подъездного сквозняка. Под циферблатом челночил серебристый круг маятника, отчитывал секунды – миг-морг-миг-морг… На часах 6.33. Можно поспать… Как 6.33?! Получается, отец на самом деле барабанил почти пятнадцать минут? И вновь получилось отвратительное утро – из-за нее он опоздал на вахту. А почему из-за нее? Кто заставлял возвращаться, шел