– Я не за себя дрожал!
Он толкает Илью в плечо, проходя мимо, но тот отзывается безучастно:
– Опять завелся…
И выдыхает вслед облако сигаретного дыма, словно вдогонку пытается коснуться Сениного затылка. Илья выше и крепче, нежели Сеня. Как человек. Но если бы ребятам вздумалось помериться силой в своих настоящих обликах, не факт, что победителем вышел бы именно он. Однако этого мы никогда не узнаем: на серьезную стычку члены одного семейства никогда не пойдут.
– Блин, достал…
– Мелкая собака громко тявкает…
Они все еще препираются, пока мы с Максом протягиваем руки Его Величеству и помогаем встать. Тот делает глубокий вдох, прогибая спину. Кости хрустят. Его Величество вправляет себе челюсть, локоть и лодыжку. Черные, помятые, обуглившиеся крылья, сброшенные им со спины, остаются в яме. К утру они превратятся в пепел, а Его Величество чуть позже отрастит себе новые.
– Так тебе удалось договориться? – интересуется Макс.
За всей этой театральщиной мы забываем, что факт возвращения Его Величества домой еще не означает благополучного исхода.
Но он кивает. Мы шагаем по парку, все дальше от фонаря, своим светом созвавшего на шабаш ночных бабочек.
– На этот раз они простили Сене его баловство, – рассказывает Его Величество. – Но больше нам так не повезет – это мне ясно дали понять.
– Баловство? – отзывается Илья. – Подослать небожителям маньяка-убийцу, дабы воровать у них из-под носа человеческие жизни? Точно, именно так это и называется!
– Простили, как же! – Сеня игнорирует замечание Ильи, специально делает акцент на подлости небесных обитателей. – Проехались по морде да по достоинству нашего короля!
– Небольшая плата, – отвечает Его Величество и, смеясь, потирает пальцами челюсть.
Синяки, как обычно, проявляются чуть позже.
За кустами и деревьями прячется старый особняк, давно забытый человечеством. Наше убежище. Внутри все выглядит совсем не так убого, как снаружи; наоборот, по-королевски, под стать Его Величеству, сотворившему всю эту красоту своей нечеловеческой силой. Да, и черти обладают чувством прекрасного.
В холле при свете хрустальных люстр становятся обозримы царапины на королевском лице; губы разбиты, из них сочится кровь.
– Ваше Величество, кажется, у тебя сломан нос…
Сеня смотрит на него с затаенным дыханием.
– Да? – Тот удивленно ощупывает лицо. – Потом поправлю…
Но я в первую очередь вижу не ушибы и переломы его тела, а усталость.
Он несет остатки своего величия наверх, по ступеням огромной, широкой лестницы, расположенной прямо по центру холла, пачкает грязью с подошв своих туфель красный ковер. Парни же отправляются прямиком под лестницу: там их излюбленный диван, проеденный домашней