Слово адвокату судья предоставил, изобразив рожки над своей головой, и приглашающим взмахом руки. Адвокат сдержанным кивком поблагодарил судью, встал и трагично указал рукой на обвиняемого, затем сложил руки у груди, изобразив пальцами карточную масть черви. Импровизированное сердце как бы вырывалось из груди – адвокат показал это резкими движениями по направлению к зрителям, судье и даже обвинителю. После некоторой паузы он аккуратно приложил ладони к своему паху и сначала медленными, затем более энергичными движениями бедер начал изображать фрикции. Эти движения в связке (фрикции и вырывающееся из груди сердце) он повторил несколько раз. Закончил свое выступление адвокат мольбой о снисхождении в виде сомкнутых ладоней у груди и одухотворенного взгляда, обращенного ко всем присутствующим.
Обвинитель Игнат, подняв руку, попросил ответного слова, и после одобрительного кивка судьи достал из кармана упаковку другого презерватива. Под заинтересованное молчание зрителей он вскрыл упаковку, достал содержимое и медленно стал его надувать. По мере надувания стало видно, что в упаковке был не презерватив, а воздушный детский шарик в виде почему-то желтого сердца. Надув шарик, Игнат показал его всем, а затем неожиданно проткнул иголкой. Раздался хлопок, зрители дружно вздрогнули и забились в рукоплесканиях в то время, как обвинитель торжествующе демонстрировал трупик надувного шарика. Очевидно, Игнат готовился к заседанию.
Выступление прокурора и благосклонность зрителей вызвали у адвоката каскад энергичных жестов. Защитник сначала хаотично размахивал руками, протестуя, затем то складывал их на груди, то тыкал пальцем в обвинителя. Судя по всему, не только Кирилл не понимал, против чего возражает адвокат, поскольку и зрители недоуменно молчали. Наконец адвокат, собравшись, видимо, с мыслями, снова гневно ткнул пальцем в сторону обвинителя и изобразил, что его процессуальный визави крутит наперстки на воображаемой дощечке. Впрочем, и эта, более внятная реплика защитника не нашла поддержки ни у зрителей, ни у судьи.
Обвинитель хотел было что-то возразить, и судья готов был предоставить ему «слово», но адвокат снова молитвенным жестом дал понять, что он еще не закончил. Судья, вздохнув, махнул рукой: продолжайте. В этой части выступления защитник сменил тактику и пантомиму обличения сменил на мелодраматическую. Он сгорбился, как будто был чем-то подавлен, и с трагичным лицом затравлено огляделся, затем показал ладонью что-то невысокое, едва ему по пояс. Он погладил это что-то, а затем потряс ладонями, будто стряхнул с них пыль, и взмахами показал, что пытается взлететь,