– Всего лишь мера предосторожности, – ответила Сирлия, продолжая водить пальцем по условным обозначениям карты. – Я до конца не уверена, что тот посольский сынок вообще задумал месть. Тогда он был юнцом, сейчас, получив хорошее образование, это может оказаться умудрённый и остепенившийся муж, который готов, например, искупить свою вину. Или уже искупил. Не буду гадать. Но осторожность не помешает.
– Хмм, отправляемся завтра? Ночуем здесь?
– Да, даже мне нужно восстановить силы с долгой дороги, – кивнула наставница.
– Раз уж нам предстоит осваиваться в вольных городах и их окрестностях, то можешь рассказать, чем здешние люди и обычаи отличаются от нас? Да, за месяц пути по просторам Тёмного океана ты поведала многое. Но я, к примеру, не знала, что люди здесь бывают какими-то полянами. Они живут в полях?
– Верно, – ответила та, сворачивая и убирая карту в сумку. – Поляне – вольные жители, живущие вне городских стен. Похожи на наших крестьян, но в отличие от них не принадлежат местным правителям, как и мещане, городские жители. Юридически поляне близки к имперским бондам, свободным фермерам и владельцам хозяйств, однако обладают только правом собственности. Других прав, включая права голоса или публичных собраний, не имеют. В остальном здесь царит такой же феодализм, как у нас, хотя и с имперской изюминкой. Военная служба добровольная, но так как иного труда, кроме работы в порту или на хозяйствах, здесь нет, то на службу выстраиваются целые очереди крепких лбов. Здесь кроется одновременно хорошая и плохая для нас новость.
Майра навострила уши, опёршись подбородком на сомкнутые вместе ладони.
– Гил амасцы толком не знают военного дела. Построить какой-никакой форт могут; налететь на пиратов в море – запросто; истребить диковинных лесных созданий – охотники из местных так себе, но с этим справятся. Однако они не знают ни дисциплины, ни тактики, ни правил военной логистики. Понимаешь, к чему я клоню?
Спутница отрицательно помотала головой.
– Дороги абсолютно пусты. Если нас действительно прижмут чудовища или бандиты, то защищать нас некому. Бесполезно кричать, дуть в рог или бить в барабаны. Наши предсмертные стоны услышит только лесное зверьё, – Легкокрылая аккуратно проверила содержимое сумки и продолжила. – Я привезла тебя сюда как единственного человека, которому могу доверять. Ты всё ещё можешь отказаться. Можешь не возвращаться домой, а остаться тут, в таверне. Если я не вернусь через неделю, у тебя будет золото, на обратную дорогу хватит. Не делай поспешных выводов, сейчас своё берут эмоции. Как и меня, лишённое человечности существо, переполняли они, когда я забирала тебя из аббатства.
– Ты человечнее многих! – не выдержала спутница.
– Крепость моего рассудка ослаблена, Майра. Рядом со мной опасно находиться. Одной при случае проще сбежать, но вторая может стать обузой. Скажешь о своём решении утром.