Вошел и тряхнул головой, привычным жестом скидывая парик. Усмехнулся, что возвращалась память движений, при входе в дом Божий он всегда избавлялся от головного убора.
Церковь была новая, современная. Народу мало. Слева сидела женщина в платочке. Перед ней были разложены свечи. Петр привычно, как хозяин, взял самую большую свечу и направился к иконе Святой Троицы.
– Будьте добры, заплатите, – обратилась к нему женщина.
Петр уставился на нее сердито, что прервали его разговор с Всевышним.
– Без денег уже и к Богу не обратиться?! – спросил он.
– Ну почему, молитесь себе, но свечки у нас платные.
Петр перекрестился, постоял, помолился и, положив свечу обратно, вышел из церкви.
– Благословение Господне не купишь! – сказал он служительнице напоследок.
Выйдя из церкви, направился самодержец прямо к мосту на Заячий остров. Пройдя небольшой сквер, дошел до светофора и, не зная, что это такое, зашагал вперед, невзирая на загоревшийся красный свет.
Иван Данилович в ужасе высунулся из машины.
– Задавят ведь, Толик. Задавят! Только воскрес! Им же, гадам, все равно, кого давить!
– Да стой ты! – схватил его за полы пиджака водитель. – Он большой, его видно, – объедут.
– Уф, кажется, уже на той стороне. Глаз да глаз за ним! Не выпускайте его из виду!
Петр тем временем благополучно перешел дорогу, не обращая внимания на мат, доносившийся до него со всех сторон.
– Не разучились за века! – хмыкнул он. – Да мы и не то слыхали, покуда город строили!
В первый же момент, увидев Заячий остров и Петропавловскую крепость, Петр хотел бежать туда. Ноги сами несли.
Бывшая когда-то неприступной крепость показалась Петру уменьшившейся в размерах. По Ивановскому мосту он вошел внутрь. Навстречу шли оживленные толпы иноземцев, и уже во второй раз, как и в музее, он удивился, узнавая итальянскую, испанскую, французскую речь. В его время, помимо русского, здесь слышался голландский, аглицкий, немецкий говор.
– Отовсюду понаехали! – усмехнулся он.
Пройдя через ворота, Петр увидел свой бастион и, привычно взглянув на Меншиковский, подумал: «Всё одно мой крепше!».
Наблюдать за возведением бастионов поручил пятерым: Меншикову, Зотову, Головкину, Нарышкину, Трубецкому. Три шкуры с них драл и смотрел в оба, чтобы камень со строительства к себе по домам не крали. Особливо за Алексашкой нужен был догляд! Милый друг пер домой все, что плохо лежало! К тому году дворец, что он строить начал для себя, не уступал, а то и превосходил красотами царский.
– Видать, наворовал довольно, коли громину такую размахнул! – укорял его Петр.
– Да что ты, мин херц, обидно даже, – оправдывался Алексашка. – Для пользы государевой бьюсь. Вон к тебе послы заморские