– Петр Алексеевич! – умоляюще попросил Иван Данилович. – Поговорите с народом! Ведь такое событие! Они же и внукам, и правнукам расскажут!
– А правда, скажите! – присоединился к ученому Толик.
– Как там, на том свете? – крикнул кто-то из толпы.
На него зашикали со всех сторон, считая вопрос дерзким. Но, как ни странно, именно на него Петр Алексеевич захотел ответить. Совпал он с его состоянием души.
Петр задумался и сказал глухо:
– К той дороге всю жизнь готовиться надобно. По Библии жить. На каждый случай нам Божий совет даден. Слушать и следовать ему должны! – Он помолчал, оглядел толпу и добавил голосом, от которого каждому сделалось жутко: – СТРАШЕН БОЖИЙ СУД! ОХ, СТРАШЕН! Каждая мысль наша ему ведома! Я об том забывал!
Он замолчал, и никто не смел нарушить звенящую тишину. Казалось, весь город застыл! Люди боялись моргнуть.
– В своих деяниях помните о том! Живите по-божески! Не копите грехи, а благо копите! Добро делайте! Страну любите!
Находившиеся тогда на площади, даже в самом дальнем ее уголке, поняли слова, которые царь произнес совсем негромко. Как будто высшая сила помогла донести их до каждого.
– И еще помните: как бы Его ни называли – Аллах ли, Будда ли, Бог един. И прощение Его здесь просить надо! Там оно вам не поможет!
Сказав это, Петр вложил в умы и сердца находившихся в тот день в Петропавловской крепости самую суть – жить по Божьим заповедям. Некрещеные пошли креститься, иноверцы еще усерднее стали молиться. Люди поняли, что сказанное Петром – завет для них и следующих поколений.
Но все это было позже. А в тот момент, когда все пришли в себя, прозвучал житейский вопрос, всех волновавший.
– А вы здесь насовсем, или как? – раздался все тот же голос.
Петр вгляделся в толпу, оттого первые ряды опустили глаза, боясь его взора, а спросивший спрятался за спинами.
– Мое время мне неведомо, как и вам. Все в Божьей воле.
Слова Петра вызывали живую реакцию толпы, сопровождались гулом обсуждавших его ответ и шиканьем на них остальных.
– Понравился ли вам современный Петербург? – пробился сквозь шум девичий голос.
Петр посмотрел туда, откуда доносился голос, и, увидев жадные до чуда широко распахнутые глаза, ответил:
– Что видал, то любо. Ладно перекроен, крепко сшит. А остальное – поглядим.
– А как же Президент? – спросила женщина, стоявшая поблизости. – Вы что, вместо него теперь будете?
После ее слов на площади опять повисла тишина, как будто природа враз замерла.
Петр задумался на мгновение и ответил твердо:
– Каждому овощу свой сезон! Мой прошел, его идет. Я здесь не для смены, а для помощи.
Все сразу зашумели, и кто недослышал, переспрашивали соседей:
– Что он сказал? Что он сказал?
Петр повторил громче:
– Идите и всем скажите. Прислан я не для смуты, а для дела.