– Но ты думала, что я ее благословил? Позволил остаться здесь в награду?..
Я поднял взгляд и увидел, как Альвар и Гино тащат первый сундук. Справа от нас чайка спикировала на воду, поймав неосторожную рыбу.
– …Она не рассказывала твоим бабушкам, что нарушила клятву? Что практически требовала казнить ее за дезертирство?..
Что промелькнуло в глазах девушки? Ужас? Удивление? Замешательство?
Я выпустил воздух сквозь зубы:
– Когда-то у меня был друг. Он предал меня, и я… прогнал его. Сиран понимала, что, если предаст меня, если захочет уйти, я не стану ее останавливать. Я никого из них не остановил.
Отвернувшись от Имры, я уставился на скалы у могилы Гибсона. Отсюда, с воды, она была почти различима.
– …Теперь я жалею, что не отпустил с Сиран весь отряд. Тогда бы они тоже остались живы.
Я почувствовал, как Валка сверлит взглядом мой затылок. Мы проходили это уже тысячу раз.
– Милорд, никому не дано жить вечно, – пораздумав, сказала Имра.
Гино с Альваром занесли сундук на борт и отправились за вторым.
– Если бы они остались, их могилы все равно появились бы на Фессе, только копали бы их не вы…
Ее теплая ладонь коснулась моей руки.
– …Боги даже зло обращают в добро. Если, как вы говорите, Сиран вас предала, это случилось для того, чтобы мы были здесь, когда вы вернетесь. И ваш отец. Я верю, что все зло, с которым вам довелось столкнуться, рано или поздно обратится в благо.
На это мне нечего было ответить. Я ведь и сам когда-то декламировал нечто подобное?
– Имра, ты знаешь, что живешь на невероятно красивой планете? – спросил я, оглядывая остров мертвых, прежде чем вновь повернуться к девушке.
– Знаю, – ответила хранительница с улыбкой.
Позади нее заулыбалась Валка.
– У меня никогда не получалось задержаться где-то надолго, чтобы увидеть красоту, – сказал я. – Всю жизнь. Всю жизнь я гнался за мечтой. Эту мечту предала Сиран, предал Хлыст – тот мой друг. Меня коробило, что у них были свои мечты.
Я положил руку на плечо хранительницы:
– Имра, я перед вами в долгу. Перед всем вашим родом. Перед Сиран. Вы напомнили мне, каково быть… человеком.
«Мы так часто не замечаем истины, потому что не смотрим себе под ноги».
Слова Гибсона как будто слетели с его кургана и разнеслись над водой.
– Вершина… у подножия мира, – кивнул я на гору, где он был похоронен.
Когда еще глядеть под ноги, как не стоя у могилы?
– Что?
«Ищи трудности».
– Ничего, – улыбнувшись, ответил я.
Альвар и Гино вскоре вернулись; швартовы были отданы, и лодка отошла от берега. Прилив стихал. Перекликаясь, рыбаки повели судно к Рахе, где ждал «Ашкелон», а дальше – целая вселенная.
Я перешел на корму, чтобы посмотреть, как остров скроется из вида.
Но он не исчезал.
Восходящее солнце озаряло серебристое море неярким