– Я ничего не знаю об устройстве ноутбука от слова «совсем», я была так поглощена идеей вернуться в Горыянцы, что не вдавалась в объяснения отца, к тому же любитель профессиональной терминологии, – подумала Саша, – эту невнимательность можно назвать разгильдяйством, если бы не полное доверие к ближайшему родственнику. Он с самого начала хотел получить созданные Аорони артефакты и жестоко манипулировал моими чувствами. Не было никакой ловушки на НЛО, эта ловушка была рассчитана на меня и на тех, кто оказался рядом. Моя оплошность чуть не стоила жизни Прохорову и Ситечко. До чего горькая правда.
Саша на мгновение закрыла глаза и прокрутила в памяти прошедшую ночь. Ноутбук загорелся из-за неисправности, перегрева, в целом, можно сказать боги удачи сыграли на руку: повезло. После самоуничтожения ноутбука, программа какое-то время продолжала выполнять задачи. Вот это невероятно! Что за технологии использовал отец в погоне за вожделенными артефактами? Как поется в песенке: большой-большой вопрос.
– Что?!, – резко оторвалась от мыслей Саша.
– Ничего. Я ничего не говорил, – сказал дядя Юра, – вспомнилось что-то?
– …, – громко отхлебнула чай Сумецкая.
– Мощность динамиков в ноутбуке?, – спросил полковник.
– Не помню.
– Какая информация могла сохраниться на доступных вам носителях?
– Никакая …А! Кое-что отец отправлял на почту, в самом начале разработок.
– Попросите отца повторно собрать устройство, – впился полковник.
– Невозможно. Мы в ссоре.
– Семья – это главное, ради государственных нужд можно и помириться, – на полном серьезе заявил полковник.
– Невозможно. Теперь мы враги.
– Из-за того, что он лишил тебя родительских прав на сына?
– Попытался, – уточнила Саша, откинувшись на спинку стула, к счастью американскому подданному отказали и в лишении прав, и разрешении на опекунство. Смотрю, вы хорошо знакомы с историей моей семьи.
– Саша, где ты была с четвертого июня шестнадцатого года по двадцать первое сентября семнадцатого года?, – по-отечески спросил дядя Юра.
Ага! Рассказать правду, значит снова косые взгляды, а может и псих больница и она выдала заготовленную, официально-одобренную версию: – Меня похитил и удерживал незнакомый мужчина средних лет.
– Опиши его.
– Я не помню. Он что-то подсыпал в еду и напитки.
Московские высокопоставленные гости переглянулись и не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: не верят. Все значит, верили или делали вид, что верят, а эти не верят. Невероятная ложь – вероятная ложь: черт, пора спать.
– Почему не сделала аборт?, – спросил полковник со шрамом.
Это самое слабое место в заготовленной легенде, и выдав «истерику» она зло хлопнула по столу и крикнула: – Что вы всё лезете ко мне?! Нужно было у каждого спросить разрешения?! Я отказываюсь обсуждать моего сына!
– Сибиряков Денис Матвеевич,