Летели они недолго. Минут десять, и сели в какой-то деревушке на сонной площади возле пункта полиции. И когда их настойчиво завели, так что можно сказать затащили в этот пункт полиции, Ситечко взволнованно спросил: – Кто вы такие?
– СОБР, – коротко ответил один из мужчин.
В здании их провели по длинному коридору старого, но еще вполне крепкого здания из белого кирпича восьмидесятых, и закрыли отдельно: Сашу одну в камере, мужчин по соседству.
–За что вы нас задержали? Причины?, – прохрипела начавшая приходить в себя Саша.
Ожидайте, – снова скупо ответил один из «похитителей». И они все молча удалились.
– Беспредел. Такого даже в Горыянцы не было, – прошептала Саша, и села на покрытую пылью скамью.
И наступила тишина, когда пытаешься осознать, как ты оказался во всем этом, какие таинственные ниточки судьбы выдернули троицу из теплых кроватей Катерининого дома и, после встречи с НЛО, зашвырнули в кутузку.
– Саша, – встревоженно сказал Ситечко, – мне Витя не нравится.
– Ну….что я сейчас могу сделать? А что конкретно не нравится, или всё не нравится.
– Ему плохо.
– Да, – болезненно протянул Прохоров, – второй раз грудью на камень прилетел.
– Эй!, – закричала Саша, – помогите! Эй! Сюда!
Дверь скрипнула и высокий, широкий собровец в балаклаве молча подошел и молча уставился на Сашу.
– Нашему другу нужна помощь! Он ранен. Может быть разрыв внутренних…
– Ожидайте, – громыхнула гора мускул и закрыла дверь.
– А контакт состоялся!, – вдруг весело выдал Ситечко, – музыка им, правда, твоя не понравилась, но они отреагировали! Это бесценно!
– К черту такие контакты!, – эмоционально выпалил Витёк и закашлялся, а, прокашлявшись, сказал: – Прикури.
И задымим. По пространству в три камеры поплыл вонючий запах старых вокзалов.
– Жалко чемодан. Почти всё сделал отец. Не восстановить, – поморщившись сказала Саша, – Вить, опиши состояние.
Витя тихо застонал и затушил недокуренную сигарету.
– Что болит?, – спросил его сосед по нарам.
– Нормально всё. Только кости. Я вечером обзвонил «Поиск» и, знаете, только за нашей группой следят. А это значит, что дело не в целях «Поиска», а в ком-то из нас. Моя рыжая