– У вас прекрасный сад, – Олиета попыталась вести вежливую беседу.
– Да, я люблю розы. Ты знаешь, я сам за ними ухаживаю.
– Неужели?
– Да, это меня успокаивает. Иногда бывает такое настроение, что хочется кого—нибудь убить. Или всех. – Он так улыбнулся, что она вздрогнула. – Раньше в такие моменты я брался за свой боевой молот, но первая жена научила меня видеть красоту цветов, и я теперь часами могу копаться в земле, сажаю розы, поливаю их каждый день после посадки, пока они не окрепнут. Лучше всего делать это рано утром или вечером. Это очень меняет жизнь, заставляет и стать лучше.
– Наверное.
– Я серьезно, – засмеялся Гарольд. – Вечером трудно выделить на это время. И ты представляешь, как тяжело встать утром с похмелья, чтобы полить эти чертовы клумбы? Пойдем сюда, вот посмотри на этот куст. Это моя гордость.
Олиета остановилась, чтобы немного полюбоваться. Они и в самом деле выглядели восхитительно.
– А еще надо рыхлить им почву, до самой осени, удобрять, – продолжал король. – Но знаешь, что я люблю больше всего? Не давать им цвести в первый сезон, чтобы они могли набраться сил и хорошо прижиться зимой. Вот как раз сейчас у них время цветения. – Гарольд взял садовые ножницы и подошел к кусту. – Берешь нежный невинный бутон, поднимаешь его и ррраз…
Ножницы резко сомкнулись и бутон рухнул на землю, почему то напомнив Олиете голову, падающую с плахи.
– Это так успокаивает, правда?
Она поежилась.
– Тебе холодно, дорогая. Пойдем сюда.
Гарольд потащил ее по тропе к павильону. Когда они вошли внутрь, сзади у двери тенью замер огромный стражник в доспехе фриландских наемников. Повисло неловкое молчание. Олиете захотелось нарушить его, как угодно, лишь бы не молчать.
– Значит ваша жена привила вам любовь к розам. Наверное, она была прекрасной женщиной. Жаль мы не были знакомы.
– Я был с ней счастлив. К сожалению, она не смогла подарить мне сына, только двух дочерей. Я люблю девочек, но мне нужен был наследник. Жена не смогла этого пережить и прыгнула с башни. Надо выпить за ее душу, у меня тут есть вино, прекрасное ситалийское, сейчас налью.
Он начал возиться с бочонком. Олиете совсем не хотелось пить и она раздумывала, как бы выбраться отсюда. Внезапно она осознала, что осталась с королем наедине в глубине сада и никого, кроме его фриландского цепного пса рядом нету. От этой мысли ее зазнобило.
– А ты, как у тебя дела? Ты ведь тоже родила трех девочек.
– Я, я в порядке. Мы с мужем любим друг друга.
– И он совсем не переживает, что у него нет наследника?
– Нет. – Олиета с трудом выдавила улыбку. Это ложь.
– Вранье, – рыкнул Гарольд. – Когда Томас умрет, его род прервется. Его дочери выйдут замуж, и кто—то из их них унаследует герцогство. Это не может его не волновать, но видимо он любит тебя слишком сильно и это его погубит. На, выпей. –