– Ой, надо деду позвать! – всполошилась девочка, вырываясь из объятий и скрываясь в толпе. Издавшая вздох мать отправилась за ней.
Площадь встретила вил непрекращающимся гомоном, множеством лиц и звуками свирелей. Над толпой и прилавками торговцев возвышались высокие столбы, украшенные длинными цветными лентами и зелеными ветвями. На возвышении в самом центре приплясывали музыканты и пара пушистых медвежат.
Невена с удовольствием рассматривала зверят, но вдруг ощутила, как что-то увесисто ударило ее на уровне колен. Охнув, она склонилась.
– Да что ж за день-то неприглядный такой! Сперва княжича просмотрел, теперь ты вот, – кряхтящий голосок снизу принадлежал степенному домовому, гневно сверкающему на неё из-под насупленных бровей.
Справная одежда отличалась чистотой, и если бы не рост в треть людского да веющая сила, Невена приняла бы его за человека.
– Чего встала, копытная? Мешаешь другим делами заниматься.
– Да вы сами в меня врезались, – возмутилась она. – Об бороду запнулись? Помочь укоротить?
На лице домового духа отразился чистый ужас, он двумя руками спрятал подбородок, попятившись от девушки.
– Это ты не смей! Ишь ты, молодая да злая. Никто бороды Митрича не коснётся, так и знай! Не то – ух я тебе задам, – пробормотал он и растворился в воздухе.
Смеяна и Милица прыснули от смеха, утягивая Невену дальше.
– Напугала бедолагу, на главный его символ покусилась, – прошептала женщина. – Медленно растёт, в ней его чары, а безбородому домовёнку тяжко. Свои же собратья выгонят из общины пока он полусилок, чтобы не мешал.
– А ты еще и Митрича напугала, он в княжьем тереме управляется, – добавила Смеяна. – Долго будет вспоминать тебе этот случай.
Невена расправила плечи и махнула рукой.
– Вот ему делать нечего, сам виноват. Первый налетел и обозвал ещё, – она чуть помолчала и добавила. – Правда мстить станет?
– Не станет, – махнула рукой Милица. – Но от его надменного вида и насмешек тебе в ближайшие праздники не укрыться. Он считает это одним из лучших своих наказаний. Уж не знаю, справишься ли ты с такой невыносимой ношей.
Покачав головой, Невена развернулась, оглядев веселящихся людей. Щегольские новые платья, алая вышивка на рубашках, разрумянившиеся лица – всё это мелькало перед ней. Такое знакомое – и такое чужое. Пошел всего лишь третий год с того момента, как она переродилась, но её отношение явственно изменилось.
– Идём, – её ладонь обхватили тонкие пальцы Смеяны.
Их влекло чуть в сторону от главной площади, туда, где пела их сила. Деревянные идолы, воздвигнутые во славу богов, сегодня получили обильные подношения. В корзинах и на подносах, да и просто на земле, высились плоды нового