– А вот и она сама, – сказала докторша, когда открылась дверь…
В итоге единогласным решением комиссии мне выдали направление в санаторную школу-интернат.
12
Мама, конечно, сразу испугалась – интернат имел дурную репутацию. Ходили слухи о распущенности интернатских девочек, о малолетних бандитах, выходящих в курортную ночь всячески хулиганить и грабить отдыхающих. Приятельницы мамы, Зоя и Роза, сидя в нашей кухне, подливали масло в огонь ее страхов. Чуть старше мамы, старые девы и успешные партийные функционерки, предостерегая от поджидающих в интернате опасностей, они в то же время не отговаривали нас, понимая, что меня надо подлечить…
Интернат стоял на холме, на границе курортной зоны Светлогорска.
Начиналась же курортная зона со старинного парка. Вдоль русла реки Светлая, вокруг зоопарка и озер, парк давно превратился в лес с зарослями шиповника, мушмулы, дикой яблони, груши, алычи и вишни, калины, рябины и боярышника. Прочие деревья и кустарники, которых мне не счесть, перемежались полянами с высокой, местами по пояс, некошеной, непроходимой из-за репейника и сушняка, травой.
Тот одичавший кусочек земли, и деревья, и трава и были моим домой, родиной, местом встреч с возлюбленным, которого нет, но которого ищет любая девочка, девушка. Любила эту часть парка еще и потому, что казалось, именно так выглядит лес Туркужина, в котором никогда не была.
Рассеченная кинжалами аллей культурная часть парка была и меньше, и слишком для меня многолюдной.
Мысль, что теперь мне предстоит жить почти в лесу, на краю легендарного старинного парка, страшила и радовала: «Я буду далеко от мамы, и могу делать – думать! – что хочу».
13
Со справками и направлением мы с мамой поехали в интернат. Полчаса в душном такси под сальными взглядами ухмыляющегося водителя показались пыткой. Но едва выйдя из машины, бабье лето, в моем случае вновь живое и вновь субъектное, отогнало, унесло куда-то назад шум и запахи старой «волги»: «Не думай о нем, не думай о них – смотри вперед; смотри!»
Тихое, нежаркое солнце; ажурная калитка с высокой аркой, в венке густой багряно-желтой листвы; аллея, усаженная с двух сторон самшитом; дымчатые виноградные лозы, свисающие со сводчатого каркаса перголы крупными гроздьями ароматной «Изабеллы» …
Пройдя до конца аллеи, мы вышли к двухэтажному зданию с широким козырьком и площадкой; и клумбами с кустами роскошных желтых и красных роз.
Здание оказалось спальным корпусом, пустым в этот час, так что мы продолжили поиски воспитателя, чье имя значилось в направлении городского отдела образования. Теперь мы вышли