– Ты не поверишь, но кто-то оставил мне четыреста долларов в моей шляпе.
– Ох, Аманда, – сказал он.
– Что? Это потрясающе! Представляешь, что кому-то настолько понравилось?
– Ох, Аманда.
– Что?
– Ох… Аманда.
– Что?
В 1983 году Льюис Хайд опубликовал прекрасную книгу «Дар», которая затрагивает трудную тему традиционной экономики дарения. Он объясняет термин «индейский даритель». Большинство людей считают его оскорблением. «Индийский даритель» – это тот, кто дарит подарок, а потом хочет вернуть его обратно. Термин придумали пуритане. Вождь племени индейцев обычно приглашал англичанина к себе и по-дружески предлагал покурить трубку, потом он дарил ее. Трубка была маленьким, но очень ценным предметом для вождя, способом задабривания. Этот символ передается от племени к племени, она никогда никому не «принадлежала». Англичанин не понимал этого, он просто радовался подарку. Он был в полном замешательстве, когда спустя несколько месяцев к нему приходил вождь, чтобы забрать трубку. Англичанин не мог понять, насколько нужно быть невоспитанным, чтобы забрать вещь, которая принадлежала ему.
В заключении Хайд писал: «Противопоставлением «Индейскому дарителю» может стать нечто вроде «белолицего собственника», то есть человека, чей инстинкт призывал убирать вещь из кругооборота. Индейский даритель (по крайне мере в оригинале) понимал основную ценность подарка. Все, что мы подарили, должно быть опять подарено, не сохранено. Сущность подарка состоит в том, что он не должен оставаться на месте».
Я сходила с ума в своем ужасном доме в Сомервилле. Мой сосед и я готовы были убить друг друга. Я хотела тайно создать что-то вроде чудаковатого творческого сообщества, но у меня было всего триста долларов, и я не знала, с чего начать. Я нашла уже существующее сообщество. Мой друг, Роб Чалфен, который в Кембридже славился самой большой коллекцией виниловых пластинок и книг издательства New Directions в мягкой обложке, пригласил меня на прощальную вечеринку его подруги. Я искала себе новое жилье, и у меня появился шанс его найти.
The Cloud Club представляет собой четырехэтажный кирпичный таунхаус, окутанный глицинией, огромное основание которой изгибалося прямо над большой дубовой входной дверью. Приходилось нагибаться, чтобы зайти внутрь.
Я поднялась по шатающейся лестнице и попала в коридор с блеклыми зеркалами, сюрреалистическими картинами и мигающими рождественскими гирляндами. Пустые позолоченные рамы и перевернутые картины висели под странными углами. Гости собирались в уютной, слабоосве-щенной кухне с камином в стиле 1890-х. Меня окружали доносящиеся отовсюду звоны бокалов, зажженные сигареты и разговоры музыкантов, режиссеров, работников секс-бизнеса, активистов и художников.
На верхнем этаже, в комнате с большим количеством оленьих рогов, растений, мечей и старых ковров, вечеринка была в самом разгаре. Гости взбирались в спальню с геодезическим куполом, который был сделан вручную, по огромному