Мирас, завороженный и покоренный красавицей до глубины души, подошел к ней. Пара мохнатых псов повела ушами при его приближении. Один угрожающе зарычал. Девушка обернулась на юношу, посмотрела, немного нахмурившись и удивленно приоткрыв пухлые губы. Будь парень живым, он бы, наверное, тотчас умер на месте. Ее глаза казались бездонными озерами. Длинные ресницы оттеняли фарфоровой гладкости и белизны щеки.
– Кто ты? – спросила незнакомка чарующим голосом.
– Ты видишь меня? – едва выдавил из себя Мирас.
– Да! – выдохнула она.
– Я Мирас, о госпожа души моей! – ему хотелось говорить так, как писалось в старинных сказках. – Как твое имя?
– Далила, – девушка улыбнулась, чем еще больше смутила бедную душу Мираса.
Она настолько же соответствовала его мечтам и представлениям о предсказанной суженной, насколько Амаль противоречила им. И тем не менее, эта встреча произошла слишком поздно. Осознание этого разорвало сердце на тысячу стонущих кусочков.
Далила протянула руку, словно намереваясь прикоснуться:
– Ты сон мой, Мирас?
– Да, – заново отравленный невыразимой печалью ответил юноша.
– Еще при моем рождении гадалка предсказала мне, что единственный возлюбленный мой придет ко мне, – колокольчиком прозвенели слова девушки. – Я не знала, что встреча наша случиться во сне.
Мирас оттер бегущие по щекам слезы.
– Мне тоже была напророчена встреча с моей суженной, с которой мне суждено пройти оба мира – земной и вечный, – с дрожью в голосе проговорил он.
– Так отчего же ты плачешь? – шагнула к нему ближе Далила.
Ему хотелось приникнуть к сладким устам, вдохнуть запах кожи, насладиться живым теплом, позволить себе неизведанное доселе наслаждение. Девушка манила его, как огонь мотылька. Самим своим существом обещала, что выбери Мирас сейчас остаться с ней – и ему дозволят. Он будет рядом со своей возлюбленной, станет тенью ее, хранителем, невидимым людьми, и познает великое счастье.
12
Амаль дошла до быстрой реки. Та перекатывала течением камни, играла ветвями плакучих ив и дарила свежую прохладу. Девушка вспомнила речушку, к которой выводил ручей, протекавший близ охотничьего домика. Отец научил там Амаль плавать. Он позволял дочери раздеваться донага и плескаться шаловливой рыбкой, не испытывающей страха. Учил запускать камнями блинчики. Его – прыгали далеко, как лягушки, а ее плюхались тут же, у берега. Эти моменты казались настолько полными, беспечными и счастливыми, что не возникало и мысли о конечности жизни.
Погрузив пальцы в воды реки, Амаль не ожидала, что ощутит что-то схожее, ведь рядом не было любимого отца. Кожу приятно защекотало, и захотелось улыбнуться. Под руку попался гладкий плоский камень. Достав его, девушка запустила блинчик.