Аспен засмеялся, обнажая крепкие зубы и простое чувство юмора. Наконец допил хвалёный компот. Выудил вкусные мягкие кусочки яблока.
– Понял. Заинтригован. Идём. – Решительно выпалил он, поднимаясь из-за стола.
Гаро́нду не нравился это плюгавый коричневый человечек. Яркие тряпки, неуклюже висящие на острых плечах, грязноватые ладошки, влажные блестящие глаза… Человек постоянно что-то буробил, набрасывая в полотняный мешочек то горсть чужеземной травы, то щепотку вонючих мелких опилок. Сквозь неприятный шелестящий акцент удавалось различить заверения, похвалы, даже благословения. И что-то там было про жену. Да, что-то определённо про неё.
– Я не понимаю тебя, – Гаронд надеялся, что тот перестанет тараторить и повторит свои рекомендации внятно. – Скажи мед-лен-но.
Торговец нервно засмеялся и стал выплёвывать слова вдвое быстрее. Через активную жестикуляцию удалость разобрать, что речь идёт о позах. Смотреть, как бесноватый доходяга трахает воображаемую женщину, вертя так и эдак, было выше сил Гаронда. Он хрипловато откашлялся, со стуком выложил на блюдо монеты и практически вырвал из грязноватых рук приготовленный для него мешочек. Кивнул, стараясь быть вежливым. Невольно состроив такую мину, что перепуганный травник съёжился, почти спрятавшись под прилавком.
По правде говоря – на месте несчастного знахаря могли бы струхнуть и куда более отважные мужи. В минуты гнева лицо Гаронда искажала особая, диковатая гримаса, до того скрывавшаяся в своеобразных морщинах. Крупные черты лица неуловимо преображались, жёсткие глаза и сурово сдвинутые брови походили на грозовые тучи, и ощущение, что вот-вот грянет – находило само собой.
Не успела «буря» толком рассеяться, как обнаружился новый повод для недовольства. У его повозки ошивался какой-то… франт.
– Что нужно? – Окликнул чужака Гаронд, с некоторым удивлением косясь на своего пса. Тот, вопреки обыкновению, подпустил незнакомца небывало близко, даже не подумав подать голос. Или оторвать кусок.
– День добрый, мил человек. – Эйден не перестал чесать за ухом здоровенного кобеля. – Прекрасная собака. Эссефский волкодав, верно?
– Не продаётся.
– И правильно. А вот у меня есть кое-что на продажу…
Неизвестно, почему Гаронд, обычно угрюмый и недоверчивый, столь благосклонно отнёсся к новым знакомым. Быть может, Эйден сегодня был в особом настроении, в ударе, и сумел подобрать самые нужные, бесконечно убедительные слова. Или же проблемы, от которых его обещали избавить, волновали Гаронда слишком давно и очень серьёзно. А может маги выглядели, держались достаточно внушительно, максимально непохожие на плюгавого человечка-знахаря, и даже не пытались вытянуть из него денег. Да и пёс, в конце концов, подпускал далеко не всякого…
Гаронд считался