Никто и никогда, не наблюдал в Новейшей эре, проявления жизни за пределами сферы. Там так же, как и Внутрисферном мире по весне и летом росла трава, распускались кусты и деревья, при наступлении холодов так же, просторы укрывались снегом, но ни людей, ни птиц, ни животных не видели никогда.
Адуи сидел у нагорающей кучи углей, ободрав рогатика, разделывал его мечом. По правде сказать, расправляться с тушкой мечом, было несподручно, но выбора не было, приходилось обходиться тем, что есть.
Для привала на отдых и готовку, столь жадно – желанной для изголодавшихся организмов пищи, выбрали место в березовой рощице, с тонкими стройными деревцами, тянущимися кудрявыми кронами ввысь небес, поближе к солнцу. Главным достоинством для остановившихся там, было не красота места, хотя и это ценилось, а наличие в этой рощице, родника. Вода была, такая студеная, что от нее ныли зубы и, перехватывало дыхание, но измученным с утра жаждой путникам, она была как божественный нектар жизни. Нанизывая небольшие кусочки, сырого мяса, на обструганные мечом веточки, спросил у Nэин, прерывая затянувшееся молчание, хотя и был Адуи, вследствие пережитых им событий и условий жизни, молчалив, но Nэин оказалась еще более молчалива.
– Nэин, ты иногда произносишь слова, фразы непонятные, незнакомые, что это какие – то заклинания?
Nэин сидела, вонзив сталь серых глаз ввысь, рассматривая там толи переливы пузыря – Сферы, толи сквозь него, вглядывалась в бездну небес. Nэин взглянула на него, Адуи заглянул в ее глаза и было в них, столько высокой тоски и светлой печали, что невольно защемило сердце, но через миг все это в ее глазах рассеялось, оставив серый туман равнодушных глаз.
Адуи собрался повторить свой вопрос, но девушка жестом руки, остановила его, ответив, – Это латынь.
– Латынь, – повторил он за ней, припоминая, что он мог, когда либо слышать или читать об этом. Вспомнил, что многие буквы латинского алфавита использовались в математических формулах. Во времена его учебы он учил этот алфавит, но латинский язык не изучали. Это был древний, очень древний язык, кто и когда на нем говорил, он не знал и как – то не задумывался над этим до этого.
– И кто же говорил на этом языке? Латыняне?
Nэин усмехнулась, уголки ее губ дрогнули в мимолетной улыбке, – Нет. Это язык одних из древних, живших в весьма древние времена. Уже в прошлой эре этот язык считался, мертвым языком.
– Откуда ты его знаешь?
Nэин не ответила на заданный вопрос, переводя