Был я без сознания, когда на меня надели оковы и не видел этого, не видел я и того как ты потом сняла эти цепи с меня.
В цепях, приволокли меня на суд. На суде были те же самые люди, что и присутствовали на торжестве во дворце, ну разве что, за исключением, того министра коего я зарезал. Суд был быстрый. Судья ІІ – го деления, в белой мантии и в переднике с вышитой багрово – красным, дланью на нем, выслушав свидетелей обвинения, двух присутствующих при моем покушении на Управителя офицеров и четверых, бывших моих собратьев по учебе, что смотрели на меня свирепыми, цепными псами, готовыми в любой момент по команде начать рвать меня голыми руками на куски. Выслушав негодующих свидетелей, обвиняющих со всем призрением меня. Защиты адвоката у меня не было, в подобных моему случаях ни за что ни кто не станет защищать обвиняемого, покусившегося на самого Великого Управителя Красного Рода.
Судья вынес смертный приговор. Оставалось определиться с видом казни, какой должен быть я подвергнут. Но тут высокие двери судебного зала распахнулись, и вошел, в черном вышитым золотом, подчеркивающим стройность фигуры костюме, в короне украшенной кроваво – красными корундами, в окружении щебечущей и лебезящей свиты, вошел Его Величество Управитель Красного Рода Алукард. Окинув взором зал и всех в нем присутствующих, жестом руки приказал свите сопровождающей его умолкнуть (в свите было много женщин).
Судья, вскочил с кресла и выбежал из – за своего стола, с поклоном доложился, что мол обвиняемый, – осужден и приговорен к смертной казни, праведным и справедливым судом Великого и нерушимого Готера, судьей ІІ деления, служащего со всем рвением и почтением во славу Красного Рода, верноподданный слуга Его Величества Управителя Красного Рода. И, что осталось избрать вид казни, коему надобно придать злодея.
Судья выглядел так, что если бы у него был хвост, то он вилял бы им в тот момент во всю перед Господином Управителем. Когда судья окончил доклад, и в зале воцарилась тишина, никто не смел, нарушить общего молчания, все застыли в ожидании решения и слов Управителя.
Я скованный цепями, в ошейнике, сидел прикованный в углу, униженный, подавленный, бесконечно проклинающий и укоряющий себя за неудачу. В тот момент я только исподлобья сверлил взглядом Управителя. К своему стыду, я вздрогнул, когда Управитель взглянул на меня.
И еще в его взгляде было, что – то такое чего я не понял.
Он объявил, – «Я милую, этого мальчишку, и отменяю его смертный приговор. Он слишком молод, самонадеян и по – видимому глуп, что бы умирать. Судите, но не смейте казнить!
И больше не удостоив никого и взглядом, развернувшись на каблуках, вышел. Его свита, шелестя и перешептываясь, вытекла следом.
Судья с минуту после того, как захлопнулись двери, стоял в полной растерянности. Пристально убийственным взглядом посмотрев на меня, как старый ворон, под хмурым, моросящим небом, каркнул, – «В рудники его!».
Вот так была решена, тогда моя судьба.