Вначале Патриции нравилось его внимание, но потом всё чаще темы их бесед превращались в череду бесконечных, а позже и нескромных вопросов. Мистер Фишер интересовался, кто ее родители, какой у них доход, обладают ли они важными связами. Есть ли у нее богатые родственники, у кого она жила в Лондоне, вела ли с молодыми людьми переписку. Есть ли у нее постоянные поклонники, не собирается ли в скором времени обручиться и всё в таком духе. Но больше всего её беспокоил его взгляд. В нем было что-то отталкивающее, хищническое, плотоядное. Часто его глаза блуждали по вырезу ее платья и задерживались то на груди, то чуть ниже талии. Всё это заставляло ее неуютно ежиться под его взглядом.
А накануне вечером, возвращаясь в свои покои и проходя мимо кабинета, услышала его ссору с женой.
– Ты опять взялся за старое! Тебе мало того, что произошло в прошлый раз?!
– Можно подумать я делаю это только для себя! Благодаря ее появлению мы сможем поправить наше положение. Ты же знаешь, как хорошо платят за непорченый товар. А тут ее услугами захотят воспользоваться и после первой ночи!
– Но и ты не хочешь остаться в стороне! Я же вижу как ты смотришь на нее!
– Тебя это не касается!
Патриция резко отпрянула от двери и со стучащим где-то в висках сердцем, поспешила спрятаться в своей комнате. Ей стало настолько страшно, что она почти час просидела не шелохнувшись на расправленной постели. Она боялась думать, что разговор шел о ней. Она успокаивала себя тем, что вполне возможно они говорили о ком-то другом. Но этой ночью она заперла дверь на ключ и решила, что задержится здесь только на бал и день после него, а потом уедет, сообщив, что ей срочно нужно возвращаться домой.
Фанни оказалась права, не успел бал начаться, а все танцы Патриции уже были расписаны. За ней по пятам следовала группа молодых людей и каждый старался всячески ей угодить. Подобную картину она наблюдала и в Лондоне, на своем первом сезоне. Тогда ее руки просило пять или шесть человек, но она всем отказала, даже не запомнив их лиц. Конечно, ей нравилось мужское внимание, но выходить так рано замуж ей совсем не хотелось. Да и родители, отправляя ее в столицу к двоюродной тетушке, наказывали ей не кидаться в объятия первому попавшемуся привлекательному юнцу. Они объяснили, что их стеснённое положение не позволяет назначить ей достойное приданное, а вот её красота и честь послужат ей хорошим залогом выгодного брака. И Патриция была полностью с ними согласна. Поэтому, на многочисленных приемах вела себя неприступно и холодно. Вот и сейчас, находясь в окружении многочисленных молодых поклонников, ни с кем не флиртовала и никого особо не выделяла.
Позже, с началом танцев, веселье всё же захватило ее и забыв обо всех беспокоящих ее мыслях, начала получать удовольствие и от музыки, и от своих партнёров. Патриция не видела, но помимо молодых