Сам Олгасий отбросил лук, еще в начале сражения. Молодой воин израсходовал все свои стрелы с самыми прочными и крупными наконечниками, которые он держал в кожаном колчане. Теперь он в разодранной кольчуге, с окровавленными руками и непокрытой защитным шлемом головой взмахивает мечом и в исступлении кричит оставшимся в живых конным воинам, чтоб те, соблюдая порядок в рядах, отходили в сторону башни. Его красивое лицо посерело от усталости и боли, оно искажено гримасой ужаса и ожесточенности, серо-синие глаза горят яростью. Олгасий рад тому, что жив его друг и сейчас сражается вместе с ним:
– Прорвемся! – кричит он Бальзе, и слышит в ответ отчаянное «Ура-ха».
Излюбленный тактический прием скифов – конная атака лавой с метанием стрел и притворным отступлением не удалась, а тяжелая панцирная кавалерия, орудующая длинными мечами и копьями, играющая вспомогательную роль, была малочисленной и не устояла перед хорошо вооруженными понтийскими солдатами. Поле было завалено убитыми обеих армий, удручающая воображение жуткая картина воочию являла, как техническое совершенствование оружия может беспощадно уничтожать тысячи людей. Далеко не только в мирных целях применялся важнейший вид сырья – железо, сыгравшее революционную роль в развитии человека. Вместе с эпохой железного плуга и топора народы переживали и времена власти железного меча.*
ЗА БАГРОВОЙ ПОЛОСОЙ
Нет, вперед, вперед!
Уильям Шекспир*
А из селения доносятся одинокие, скорые звуки скифских флейт – кто-то сзывает оставшихся в живых, дуя в полые кости орлов и коршунов. В то время, когда душа воина, ограждая разум юноши от страшной картины побоища, витала где-то далеко вольной сайгой, силуэт Олгасия настроил съехавшую и разорванную кольчугу; потянувшись вперед, он поправил снаряжение коня. Разодранная подпруга повисла с одной стороны и потянула молодого воина в сторону. Он соскочил на землю, нашел невдалеке от поля боя уцелевший литой из металла шлем, пошатываясь от усталости,