Бескорыстнее сих обоих направлений было третье, к коему приводило человека несовершенство умственных идей и понятий. Люди искали уроков для настоящего в прошедшем, горевали о былом и хотели воспоминаниями о неизбежной мести пороку, награде добродетели, рассказами о доброте и величии предков учить современное поколение, казавшееся им ничтожным, против того идеала, который находили они в прошедшем.
Так образован был древними объем истории. Читайте греков и римлян, вы всегда увидите поэтическое, героическое, нравственное направление, отдельно или соединенно. Соединяя их, люди изображали в первом отношении начало истории; вторым обрисовывали все прошедшее; третье имели в виду для современников. Яркими цветами Поэзии и красноречия украшались притом повествования историков.
Такие понятия древних об истории объясняются весьма легко. Древние не имели будущего в общей судьбе человечества, ибо идея человечества была им неизвестна. Каждый народ существовал для самого себя, уединялся от других и оттого в грядущем мог видеть только зло. Кажется, древние предчувствовали, что их вера, их понятия, их царства должны вскоре сокрушиться, что новый мир должен сменить их мир. Как на пиршествах древних песни веселья всегда смешивались с гимном грусти, как розы венчали череп, находившийся при их торжествах, так во все вмешивалось у них какое-то уныние, какое-то предчувствие изменения в грядущем. Оттого идеал их переносился в прошедшее, ибо не было ему места в будущем. Древний мир уподоблялся сыну Пелееву, знавшему, что величие своих подвигов он должен купить славой, но рановременной смертью.
И век древних прошел; одни внешние формы оставались от всего: дух исчез. Средние века изменили сущность всего. Но дикое стремление новых веков хотело ожить в древних формах, изящных, прекрасных и погибших навсегда для потомства, долженствовавшего созидать новые. В то время когда мир преобразован был новой верой и общество новыми идеями, потомки древних дописали историю свою оставшимися от предков грифелями, уже истертыми, тупыми, и новые народы видели и образцы древних, и образ писания их потомков. Они пленились образцами древних и думали, что эти образцы написаны так, как в глазах их писали свои сухие эпилоги великих исторических творений потомки греков и римлян. Новые народы принесли с собой или исполинские образы Востока, или мрачные образы Севера, узнали новый мир в Христианстве, и направления истории, образованные древними, оживлены были в родных каждому народу элементах, без всякого сознания, следственно без силы ума и без жара Поэзии.
Невообразимо странно для ума наблюдательного состояние