На лес медленно спускались сумерки: сквозь густые кроны деревьев пробивались последние лучи заходящего солнца, освещая все вокруг тусклым, косым светом. Но что-то определенно было не так. Я прищурилась, пытаясь понять, что же меня так смутило. Листва и трава были не зеленого, а какого-то странно серого цвета. Стволы и ветки деревьев были абсолютно черными, а проглядывающее клочками небо – вовсе не голубым, каким-то грязно-белым, хотя я совершенно точно знала, что это не облака и не тучи. Впечатление было такое, словно я попала в старый черно-белый мультик.
– Так, похоже я здорово треснулась головой и теперь у меня что-то не то с цветопередачей, – продолжила я разговор с самой собой. Потрясла головой, надеясь вернуть все цвета на место, но ничего не произошло: все вокруг осталось таким же блеклым, почти монохромным. Так еще и голова заболела.
Я немного постояла, прислушиваясь. Лес замер, ни один листик не колыхался под дуновением ветерка. Птиц тоже не было слышно и я надеялась, что они просто улетели куда-нибудь в другую часть леса, а не ждут, притаившись, пока на меня кинется какой-нибудь огромный страшный медведь или вепрь или что еще за живность тут у них водится.
Я понятия не имела, что буду делать, если на меня все же кто-то решит напасть. Бегала я, конечно, не так уж плохо, но одно дело, когда ты бежишь по ровному асфальту и совсем другое – бежать по лесу, где то и дело проваливаешься в ямки, служащие домом для мелких грызунов, запинаешься за корни вековых деревьев, которые ну никак не желают сидеть в земле, спотыкаешься о кочки, а самые низкие ветки так и норовят дотянуться до твоего лица и проверить его на прочность. Поэтому я искренне надеялась, что бежать мне ни от кого не придется.
Стоять на месте можно хоть до темноты, только это ничего не изменит, а вот хищники с наступлением сумерек вполне могут выйти на охоту. Мне определенно стоило уходить с этого места, только вот куда? В детстве папа учил меня ориентироваться в лесу, определяя стороны света по мху на деревьях, расположению веток и муравейникам. Но это было очень давно и с тех пор я была в лесу от силы раза два. А сейчас, как назло на глаза не попадалось ни одного муравейника. Мха тоже не наблюдалось, а ветки у деревьев все смотрели в разные стороны, поди их разбери, куда они там указывают.
Я двинулась туда, где, как мне показалось, было меньше всего деревьев. И тут же провалилась в ямку, которая оказалась чьей-то норкой. Лодыжка заныла. Не хватало еще сейчас вывихнуть ногу! Я осмотрела ее, но видимых повреждений не заметила. Ладно, может и обойдется.
Тут я вспомнила, что папа в лесные походы всегда брал с собой посох. У него был настоящий походный посох, который работал и как рычаг, а иногда и как оружие. Мне отец обычно делал такой из какой-нибудь крепкой палки, которую находил в лесу.
– В лес без посоха идти нельзя, – говорил он и улыбался, обстругивая своим охотничьим ножом мелкие веточки и сучки, чтобы посох было удобно держать. – Выглядит, может быть и не очень, зато настоящая палочка-выручалочка.
Сейчас мне очень бы не помешала такая палочка-выручалочка. Я шла, высматривая что-нибудь, что могло бы стать посохом, а под ногами у меня звонко хрустели приминаемые ветки и сухая листва. Наконец, когда я уже почти отчаялась найти подходящую на роль посоха палку, мне на глаза попался довольно толстый и в меру длинный сук. Он был почти гладким и каким-то… коричневым.
– Стоп, коричневый?! – Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что сук и вправду цветной, тогда как все остальное так и оставалось черно-белым. – Что за черт? Я ведь даже не курю… – я подобрала новоиспеченный посох: он оказался мне точно по росту и чуть заметно согревал ладонь.
– Спасибо… – негромко сказала я, сама не зная, кого благодарю.
С посохом идти и правда оказалось намного легче: я прощупывала им землю впереди и точно знала, куда ступать. Однако у меня появилась проблема посерьезней: почти совсем стемнело. Это означало две вещи: во-первых скоро я просто не буду видеть, куда идти, а во-вторых, ночью хищники могут выйти на охоту. Мне в общем-то совсем не хотелось становиться чьей-то едой. Кстати о еде, а когда я в последний раз хоть что-то ела?
Я все шла и шла, размышляя над своим незавидным положением. Куда я иду и зачем? Выйду ли я вообще из этого леса? А если и выйду, как скоро найду кого-то, кто согласится мне помочь и желательно при этом не примет за сумасшедшую? А потом в голове материализовался самый важный вопрос, о котором до этого я почему-то совсем не подумала:
– Как я вообще попала в эту дыру?!
Словно в ответ на это лес вдруг зашумел: заскрипели огромные деревья, застучали ветки, негодующе зашуршала листва. Где-то совсем рядом натужно каркнул ворон, отчего по спине у меня пробежал неприятный холодок, а в душе заворочалось что-то темное и странное. Эта лесная прогулка начинала меня порядком нервировать. Неплохо было бы сейчас обзавестись фонариком или хоть каким другим источником света, вот только ничего такого поблизости не было, да и у меня из походного набора с собой имелся только посох, на конце которого…
Вспышка на мгновение ослепила