Вся моя военная выучка разбилась о мраморный пол, разлетевшись на тысячи осколков. Если после этой фразы Марку захочется сообщить Его Высочеству о моём неполном служебном соответствии, никто даже не удивится.
«Молодец, душа моя. Ты превзошла сама себя».
Не желая смотреть в сторону Марка, я разглядывала стены в спальне королевы.
Комната была выполнена в светлых тонах – персиковый и бежевый. Вся мебель цвета слоновой кости: длинный стол у окна, резные спинки высокой кровати и даже балдахин. Коврик у камина светло-пшеничного цвета. Вивьен всегда говорила, что светлые тона визуально расширяли пространство и отражали её внутренний мир. Исходя из этого утверждения, покои Аластера должны быть в серых тонах. Спальню Его Высочества я всегда обходила стороной, не имея нужды туда заглядывать.
Марк молчал, и я искоса наблюдала за его меняющимся выражением лица. Оно краснело, белело, серело; глаза расширялись, брови взлетали вверх, а после опускались. И всё же у Марка военная выучка развилась лучше моей. Если он и хотел меня убить, то тщательно скрывал это. Не дождавшись от него однозначной реакции, я решила покинуть спальню Вивьен. Стоило поскорей выбраться из дворца и вернуться в жилой комплекс академии.
Обойдя Марка, я направилась к двери.
– А это как раз касается вашей деятельности в Орионе, леди Сильвермун.
Знал, куда бить. Прямо в спину.
Чёрт.
Я порывисто втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Ненавидела, когда называли по фамилии. Ненавидела тех, кто называл. Но больше всего ненавидела себя за воспоминания, которые оживали в моём воспалённом мозгу.
– Или, может быть, вы в свободное от гвардейской деятельности время крадёте королевских пленников?
Шаг прервался. Я приросла к полу комнаты, не смея двигаться, обернуться или что-то сказать. Дыхание сбилось и, казалось, что еще немного и я точно задохнусь. В спальне катастрофически стало не хватать воздуха. Я услышала шаги позади, догадываясь, что сейчас произойдёт.
– Не думай, что я настолько глуп, чтобы не догадаться, кто именно выкрал пленника, – шёпот Марка прозвучал у меня над ухом.
Тело пробила дрожь. Я сильнее стиснула зубы, стараясь не показывать слабость.
– Я знаю всё о тебе, Пенелопа.
Прозвучало, как угроза.
– Будь осторожна, играя против власти.
Я зажмурилась. Против власти? Никогда. Только во имя власти, и никак иначе. Только власть имеющие этого не понимали. В понимании всех остальных «быть против определённого человека» равнялось понятию «быть против власти». И как в таком мире можно было свободно рассуждать и что-то делать?..
Марк резко отстранился, схватив меня за руку и развернув к себе. Скольких усилий стоило взглянуть на него и выдержать холод стальных серых глаз.
– Собирайся. – Так властно и чётко. – Едем знакомиться с командой.
Королевский дилижанс остановился у ворот академии.
Всю дорогу мы с Марком молчали.