И ради чего? Ради мнимых изменений, которые могут наступить с приходом новой власти? Ведь если как следует обучить этого парня, рассказать ему историю нашего мира, посвятить в те положительные исходы, которые возникнут вследствие объединения королевств, можно будет многое изменить. Через него получится управлять государством. Если во главе Вадрахана встанет кто-то более взрослый, Вивьен не придётся жертвовать собой и своими интересами.
Грегор растил дочь с одной лишь целью – она займёт трон и будет управлять королевством. Но он не видел ничего, кроме этого. Не желал признавать истинные желания дочери. Как бы сильно мы не отличались с Вивьен, я всем сердцем хотела, чтобы она жила своей жизнью, о которой мечтала всё это время.
Пусть всё пойдёт крахом. Если ничего не делать – ничего не изменится.
Во имя короны.
Не дожидаясь оглашения решения, я прикоснулась кончиками пальцев к кольцу в виде летучей мыши на правой руке. Аметист между крыльями зверька засветился фиолетовым цветом. Я прикрыла глаза.
«У меня есть новость, от которой ты точно упадёшь в обморок. Буду ждать через два часа на нашем месте».
Добраться до дворца на лошадях не составило большого труда, как и спрятать двух коней неподалёку от дворцовых ворот. Сложнее – двум хрупким девушкам попасть во дворец, наполненный стражей и караулом. Пришлось закупиться на рынке продуктами и хмельными напитками для всей гвардии. А после Хелена, применив немного обаяния, позаимствовала у одного извозчика телегу с двойным дном. Мы спрятались на нижнем ярусе, а продуктами и соломой набили весь верхний ярус, накрыв его большим серым покрывалом. Я впервые проникала во дворец таким способом, хотя всегда могла сделать это простым путём – через центральный вход. Требовалось, чтобы никто не узнал, что мы с Хеленой приезжали сюда этим вечером.
С наступлением сумерек королева ждала меня на развилке между подвальными помещениями горничных и королевской кухней. Мы любили играть там в прятки в детстве. Но от кого мы прятались – друг от друга или от стражи принцессы – уже не помнила. Если не брала в расчёт команду Ориона, могла признаться, что Вивьен – единственная близкая подруга, которой я доверяла все эти годы. Разве могла я подумать семь лет назад, когда сбегала из дома, что окажусь во дворце, познакомлюсь с принцессой и когда-нибудь смогу назвать её близким человеком? Не кто-то, а я. Простая маленькая девочка по имени Пенелопа.
Хелена взяла меня за руку, до боли сжав запястье, и приникла щекой к плечу. Она знала – пока никто не видел нас, можно немного «понежничать». Это слово придумали наши друзья, восклицая, что я не любила «нежничать». На людях – да. Да и без них редко это делала. Вся нежность ушла ещё в детстве вместе с теми, кто эту нежность дарил маленькой Пенелопе. А сейчас там пустота, которую ничем нельзя заполнить. Как теперь и у Фергуса.
Не любила вспоминать о детстве, это приносило ещё больше боли,