– Пошли. У нас в машине одеялом укутаем, чтобы не простыл.
* * *
То, что произошло четыре года назад, развернуло его жизнь. В нее вошла тайна и ощущение избранности, превосходства над сверстниками. Иван понимал, что нехорошо так думать, но поделать с собой ничего не мог. Мысли сами вползали в голову, или выползали из нее? Иван пытался их исправить, но получалось не всегда. И то ведь, одноклассники учились, бегали по улицам, сидели за компьютерами, бездумно прожигали время, а у него было знание, и цель, и масса времени впереди. Четыре года – это почти бесконечность, это треть прожитой жизни.
* * *
Валеру поместили в реанимацию. Сначала Иван испугался, но ему объяснили, что так положено. Как только убедятся, что жизни больного ничего не угрожает, переведут в палату. Зря в реанимации держать не будут – сам видишь, что творится.
И вправду, в приемном отделении творился кошмар. Одна за другой с воем подруливали санитарные машины. Коридор приемного отделения был забит каталками. Суетились, толкались санитары и медсестры, метеорами проносились врачи…
На следующий день Иван утром приехал в больницу. В справочной ему сказали, что Валерию сделали операцию, и можно поговорить с врачом.
Врач, большой и розовощекий, отражал летящие в него вопросы, будто хоккейный вратарь шайбы. Переломы, сотрясения и ожоги… ожоги… ожоги… Ивану удалось просочиться сквозь толпу. Когда он вынырнул из под машущих рук, то понял, что не знает Валериной фамилии.
– А у тебя кто? – доктор сразу обратил внимание на появившегося перед ним обалделого мальчишку.
– Валера… шестнадцать лет… ожогов нет… он на кресле в болото грохнулся…
– А-а-а-а… Который в скафандре родился? Повезло, даже не верится. Такое раз в тысячу лет случается.
– Так тысячу лет назад и самолётов-то не было.
– Значит, ещё тысячу лет не случится. Не беспокойся, с твоим другом будет все нормально, завтра в палату переведем. Нечего в реанимации место занимать.
* * *
Даже бесконечность когда-то кончается. Время, остававшиеся до шестнадцатилетия, неотвратимо сжималось, будто «шагреневая кожа»*. Все мы надеемся на вдруг. Вдруг, происходящее с другими, минует меня, не случится. Доходили же слухи, что где-то, то ли в Якутске, то ли в Игарке, в ячейках успешно действуют шестнадцати- и даже семнадцатилетние ребята. Вдруг удастся побыть со своими до весны или, хотя бы, до Нового года. Но то, что случилось вчера, поставило крест на его надеждах.
Обычно они сидели на покосившейся лавочке рядом с ее домом. В этот же раз им приглянулись посеревшие теплые деревянные столбы для электрических проводов, сваленные у забора в конце улицы. Кристина рассказывала про девчонку из Павшинской поймы, с которой познакомилась