– Нет! – рявкаю я, оборачиваясь.
Соня пошатывается, как от удара, и хватается за дверной косяк. Ее влажные темные волосы обрамляют бледное лицо, губы искусаны, а в глазах боль. Сейчас она выглядит лет на десять моложе, почти так же беспомощно и уязвимо, как и тогда… когда мы… когда я… Крепче сжимаю черенок швабры.
– Здесь все еще куча осколков. Иди к себе.
– А ты, как всегда, меня прогоняешь. Марк, мы могли бы…
– Нет.
– Дай мне закончить! – решительно произносит она. – Мы могли бы попытаться наладить отношения. Как друзья… как…
– Ты меня любишь? – стреляю вопросом в упор.
Соня с трудом сглатывает и опускает глаза. Ее рука тянется к плечу, пальцы забираются под край оранжевой футболки и накрывают татуировку.
– Вот и все, – устало хмыкаю я. – Разговор окончен.
– Чем я это заслужила, Марк? – Обида в ее приглушенном голосе заставляет сжать зубы. – Почему ты…
– Соня, я не скажу ничего нового. Я не могу дать то, что ты хочешь, поэтому и ушел. Но ты, как мазохистка, таскаешься за мной вместо того, чтобы строить свою жизнь. Еще и обвиняешь. Глупо. Тебе так не кажется?
– Глупо было думать, что и ты когда-то меня любил, – злобно цедит она. – И знаешь что? Я здесь не ради тебя, а ради…
– Димы? – усмехаюсь я.
– Не веришь? А зря. Он лучше, чем ты. Он честный, добрый. И он не боится отношений только из-за того, что когда-нибудь они могут закончиться.
– Совет вам да любовь, – уже открыто смеюсь я, не в силах сдержаться.
– Какая же ты сволочь, – раздраженно выплевывает Соня.
– Почаще напоминай себе об этом.
Она круто разворачивается и уходит, а я продолжаю наводить порядок после истерики одной невыносимой сучки, которая методично взрывает мне мозг вот уже неделю. В гневе она действительно страшна, и что еще хуже – бесстрашна. От таких баб стоит держаться подальше. Поскорее бы Диана уехала, Дима с Соней сошлись, и они все от меня отвалили!
Выбрасываю грязные тряпки и отношу мусорный пакет в контейнер у дороги. Возвращаюсь в дом, но не успеваю добраться до лестницы. Громкий хлопок застает меня посреди холла.
– Мы дома! – звонко вопит Диана.
Медленно оборачиваюсь, засовывая руки в карманы спортивных штанов. Диана висит на плече у Димы, на ее ногах сланцы брата, которые сойдут ей за лыжи, одна ступня обмотана бинтом, на большом пальце второй – пухлая повязка.
– Прости, Марк, я все-таки выжила и вернулась. Сегодня не твой день, – пьяно хихикает она.
Смотрю на Диму и вопросительно выгибаю брови. Он мотает головой, крепче прижимая к себе сестру:
– Ей дали обезбол и успокоительное.
– Эффект впечатляет.
– Ой заткнись! – весело бросает Диана. – Палец не ампутировали, с братом мы помирились. У меня есть повод для радости!
Поднимаю руки, отступая, и заявляю мирно:
– Никто и не спорит.
Она хитро прищуривается и вдруг срывается с места, волоча за собой