Очевидно, кто-то подслушивал их разговор, стоя за тонкой полотняной стеной палатки.
Сорви-голова поспешно вышел, не сказав ни слова, отчасти для того, чтобы узнать, кто кричал, но больше с целью прервать этот возмущавший его разговор.
– Не сердитесь же! – крикнул ему вдогонку Патрик. – Все это ничуть не относится к вам. Лично вас мы глубоко уважаем. А угрозы мы не боимся. Каждый бур в этом лагере отлично знает, как жестоко поплатятся за убийство герцога Ричмондского буры, находящиеся у нас в плену.
Но до капитана Сорви-голова не дошел смысл этих слов.
В ушах у него шумело, лицо пылало от негодования. Машинально он обошел вокруг большой прямоугольной палатки, в которой помещался госпиталь, но никого не встретил.
Незнакомец, подслушивавший разговор, исчез. Тем не менее наблюдательный Сорви-голова увидел резко выделявшееся на белизне полотна черное пятно, словно нанесенное углем.
Возможно, это было старое, не замеченное раньше пятно. Да и теперь оно бросилось ему в глаза только потому, что, как показалось Жану, пятно это находилось у того места палатки, где стояли кровати полковника шотландцев и его сына. Впрочем, Жан не придал никакого значения этому открытию, весьма существенному для герцога, которого Жану не суждено было больше увидеть.
Вечером того же дня Сорви-голова ушел на ночное дежурство с десятью Молокососами. С ними должен был идти и Поль Поттер. Однако юный бур, всегда добросовестно исполнявший свои воинские обязанности, почему-то не явился на перекличку. Это случилось с ним впервые.
Было около десяти часов вечера. Над обоими лагерями нависла тишина. Сквозь дымчатые облака струился мягкий свет луны.
Вдруг из ложбины, прикрывавшей госпиталь, выскользнула какая-то безмолвная тень и быстрым, решительным шагом направилась к палатке, в которой спали полковник и его сын.
Человек шел босиком, вероятно, для того, чтобы не шуметь, и с ружьем на перевязи. Подойдя к палатке, он оглянулся и, убедившись, что никто не следит за ним, остановился у черного пятна, несколько часов назад замеченного капитаном Сорви-голова.
Он достал из кармана нож и с бесконечными предосторожностями, не спеша, нитку за ниткой стал разрезать толстую ткань палатки. Когда образовалось отверстие, достаточное, чтобы просунуть сквозь него руку, он заглянул внутрь палатки, освещенной тусклым светом ночников. Как раз против него стояла кровать, покрытая той клетчатой материей, из которой делается военная форма шотландцев.
Легкая дрожь пробежала по телу полуночника, когда он узнал мужественное лицо крепко спавшего полковника.
Обнаженная голова шотландца находилась всего в тридцати сантиметрах от полотна.
Без малейшего колебания незнакомец просунул в отверстие ствол своего ружья, приставил его к голове полковника и твердой рукой спустил курок.
Грянул выстрел, удушливый пороховой дым поплыл по палатке.
Поднялась