Тайна родимых пятен или невероятные приключения Тишки Бедового и его друзей. Валерий Ивашковец

услугу отблагодарим, – развеял Борины сомнения Тишка, вытаскивая две бутылки из карманов пиджака.

      Демонстрация бутылок убедила в добрых намерениях, и вскоре за углом забора дружки мило беседовали с повеселевшим и разговорившимся слугой олигарха. От него узнали, что хозяина, небедного человека, очень уважаемого в городе, обокрали. И главным виновником хитроумного действа, своеобразной наживкой, оказалась довольно смазливая, на вид совсем простая, дивчина.

      – Хозяин по молодости любил баловаться: то налево его тянуло, то в сауну с весёленькими комсомолками, – хихикал Боря, на всякий случай воровато оглядываясь вокруг, – На том, кумекаю, и прокололся.

      – Бывает, – поддакнул Филька и развил мысль дальше: – Был у нас председатель колхоза, Ибрагим Гамзатович. Человек ещё молодой, неместный (где-то с Кавказа), присланный навести порядок в гибнущем хозяйстве. Дело было ещё при “застое”. Гамзатович рьяно взялся за работу, и уже через год колхоз выбился в лидеры. В непростом колхозном вертепе немало помогал горячий кавказский темперамент. Но, имея большую семью – пять душ детей – не мог Ибрагимушка пройти мимо русской бабы. Опять же, темперамент сработал! Что самое занимательное, и многие колхозницы не отказывались от охочего до любви кавказца. Дошло до того, что и по рождаемости колхоз пошёл вверх! Причём у новорожденных наблюдалось явное преобладание смуглых, тёмноглазых девочек и мальчиков. Первыми тревогу забили мужики нашей деревни, когда у белобрысого бригадира Клима родилась двойня смуглявых пацанов! Клим был мужик крутой в питейном состоянии. Как-то устроил жене допрос с пристрастием и узнал о её грехопадении. Тогда и началась по законам ядерной физики та самая, яйцевая реакция, то есть ядерная, с русской окраской: тёмной ночкой мужики отбили поставщику рогов интимные округлые части, “дабы боле не злоупотреблял оными”. О чём метко выразился известный в селе православный священник, батюшка Никодим… Так-то… – поднялся вверх Филькин палец.