– Ему другой санаторий светит, на Севере. Восемнадцать уже есть ему, второгодник заядлый. Велела Ваське все его связи напрячь, чтобы прямо сейчас, не дожидаясь призыва, забрили Феку. А ты собираешься что-то предпринимать?.. Ясно! – закончила разочарованно.
Вспомнила, видимо, какой я!
Фека пришел на другой день, взбудораженный.
– Прикинь! Прокатило. Менты в ломбард – а кольца там нет.
«Знаю!» – чуть было не сказал я.
– Кто-то выкупил его!
– А кто бы это мог быть? Не догадываешься?
– Не! – он даже зевнул.
Широкая душа мелочами не заморачивается. Прокатило – и всё. Конечно, радовало, что карающая рука не дотянулась до меня. Пока… Но Фекина тупость – бесила. Должно же его всё это как-то пронять!
– Это твой ангел был. Оцени! И живи теперь так… чтобы не было ему стыдно.
– Да-а?! – Фека был потрясен.
На святое любая душа ведется.
– И смотри, чтобы он не бросил тебя! Так что ты отныне святой.
Святостью я, кажется, его перегрузил.
– Свезло, думаешь? – понял все это так. – Прикинь! И тут же повестку в армию принесли. Во совпадение!
– Совпадение тоже кто-то организует. Повестка – это о тебе от Чупахина привет.
– Ну, Васька! – Фека утер слезу.
Я скромно молчал.
– Ну чего? Ураганим? – жизнерадостно предложил он.
– А иди-ка ты… в армию! – сказал я.
– А ты знаешь, под чьим началом Фека будет служить? – мама смеялась. – Того самого Лёньки, которого он в Сочи таскал. Я думаю, что теперь Лёнька должен пылинки с него сдувать! Армия, конечно, не Сочи, но все же Феку мы с тобой спасли!
– Спасибо, мама.
И мы с ней даже выпили – за все хорошее… И все сбылось.
4
Я четко шел на золотую медаль, но кое-кто сумел разглядеть мое «второе лицо». Даже я про него на время экзаменов забыл! Зло особо опасное, потому что скрытое! – такими разоблачениями увлекались тогда. И Елена Георгиевна, преподавательница английского (гордящаяся своей принципиальностью), сумела-таки меня разоблачить и на выпускном экзамене влепила четверку. Раскусила меня! Хотя «на первый взгляд» я отвечал хорошо – но она смотрела глубже. Наша классная, Людмила Дмитриевна, увидев меня, кинулась в экзаменационную, где услышала приговор: «Он ставит себя как отличник, а знает на четыре!» Тоже верно. Хотя «ставить себя» тоже надо уметь. Пролетаю! Но еще не пролетел?
Я пришел домой. Длинная комната была залита солнцем. Бабушка только помыла пол, и старые желтые половицы слегка «дымились» и пахли гнильцой. «Надо все запомнить!» – почему-то подумал я. Определяется твоя жизнь. Без золотой медали хана. Я могу играть только роль отличника! Для остальных… не хватит органики, и ты всюду провалишься. Мысль работала необыкновенно четко. У тебя – час… если еще результаты не отослали в РОНО. И ты прекрасно уже знаешь, что делать. Иди! Зябко? А как же!
Везло мне когда-то! Красивая улица Чайковского, одна из любимейших, вдохновляющих меня, – а не какой-нибудь безликий квартал. Май! Все цветет. Поликлиника с фигурными стеклами любимого (может быть,