Его жгла стыдом та поспешность с какой он бежал, она могла дать повод этому холёному щёголю подумать, будто он испугался, а он ведь не был трусом. После того как Лекс, теряя равновесие, отлетел назад и упёрся спиной в застеклённую дверь, стекло треснуло и вылетело, разбившись. Это был знак. Первый, совсем незначительный, крошечный счёт на оплату «долга». Счёт за своё счастье и за несчастье, которое принёс людям двух семей. За попытку построить своё за счёт других.
Добрые намерения
Дальше пошло и поехало, а точнее понеслось. Всё началось с того, что Лекса вызвал командир и сообщил, что поступила жалоба на то, что тот лезет в чужую семью. Дальше больше. Через несколько дней вечером к ним пришёл заместитель командира по технической части. Дверь открыла жена.
Лекс в это время был на кухне.
-Добрый вечер! В гости принимаете? – раздался знакомый голос.
Услышав голос Лекс весь напрягся, внутренне съёжился и почувствовал, как тело покрывается иголками. Он догадался, что это по его душу.
– Добрый вечер, – поздоровалась жена, – конечно, проходите. Вы наверное к Лексу? – спросила, и не дожидаясь ответа: для неё это было очевидно, позвала мужа:
– Лекс, к тебе пришли! – окликнула Забава.
(На её имя физические законы планеты, почему-то не подействовали: оно не сжалось).
– Да, я, собственно, к вам обоим, – отозвался вошедший.
Вышел хозяин:
– Добрый вечер! – хмуро приветствовал он начальника. – Познакомься, – Он сделал неопределённый жест от жены к вошедшему, – это мой начальник, Жак.
– Очень приятно! А я вас знаю, вы с моей женой вместе работаете. Она математику преподаёт – Орна, – заговорил Жак.
– Да, конечно знаю. Коллектив небольшой. Ну, что же мы в коридоре стоим, проходите. Сейчас чайник поставлю, как знала, что гости будут, пирожков напекла, – засуетилась Забава, уже сообразившая – что к чему.
– Ну что вы, не стоит так хлопотать: я по делу.
Начальник Лекса был много старше его. Выше среднего роста, сухощавый. С добрыми, прищуренными, вечно смеющимися карими глазами, на скуластом лице цвета прошлогодней листвы.
Нрава был мягкого. Подчинённые его уважали за знание дела, огромный опыт и выдержку: в редчайшем случае, Жак повышал голос. Нужно было сотворить, что-нибудь эдакое, особенное, проявить особую бестолковость или нахальство.
Этот визит ему самому был в тягость, но деваться некуда. Как старший товарищ, с железобетонными понятиями о нерушимости семьи, да и как начальник, он должен был попытаться повлиять на сбившегося с пути подчинённого, и младшего товарища. Было заметно, что Жак испытывал неловкость: вопрос очень деликатный и «в лоб» решать нельзя.
– Я слышала, у вас дочь на золотую медаль идёт? – обратилась к Жаку Забава.
Конечно она всё поняла, и понимала сложность положения начальника.
-Да