– Да?! А откуда именно? – встрепенулась Ия.
– Вы, наверное, не знаете. Там есть совсем маленький город, почти поселок. Называется так интересно – Дно…
***
Ия схитрила еще только один раз. Прощаясь с новыми знакомыми на набережной у подножия Тур Эйфель, она вскользь добросила в букет фантастических совпадений еще и то, что случились они как будто бы маме в подарок на день рождения.
– Калбатоно Гулико, дорогая! У вас сегодня день рождения?! А что же мы тут все стоим?
…Сверкающий зеркалами, хрустальными люстрами и идеальными скатертями ресторан на бульваре Капуцинов, темнокожий тапер за белым роялем, официант с киногеройской внешностью и манерами. Фуа-гра и устрицы в высокой вазе со льдом. И длинные прочувствованные тосты словно бы с французским акцентом…
Когда Давид и Гурам тихонько затянули грузинское застольное многоголосие, пожилой степенный Жак, обслуживавший стол, с пониманием подмигнул светловолосому пареньку, своему коллеге: «Снова твои земляки гуляют, Андре! Ох, эти русские!» Андрюша, студент Сорбонны, подрабатывающий в ресторане официантом, улыбнулся и покачал головой: «Русские? Нет, Жак, это грузины».
«Тбилиси – это маленький Париж», – вспомнила Ия.
А Париж – это большая мечта обитателей маленькой планеты. Настолько маленькой, что каждый из них может запросто встретить другого на крошечной площадке Эйфелевой башни. Если разрешить себе большую мечту.
Екатерина Чудинова. ИСПОВЕДЬ
– Приехали, месье!
Сидевший сзади пассажир вздрогнул. Несколько листов бумаги выпало из его рук. Он замешкался, собирая их, а затем вышел, забыв попрощаться с водителем. Тот что-то закричал вслед, но старик не обернулся и продолжил идти вперед. Он уткнулся в свои бумаги, и лишь резкий скрежет тормозов и громкий продолжительный гудок заставили его оторваться от чтения и взглянуть на остановившийся слева желтый «ситроен».
– Месье, с вами все в порядке? Будьте внимательней, здесь уже дорога! – предостерег его водитель.
– Да-да, спасибо! – старик отошел на тротуар. Он вновь перебирал листы, исписанные так мелко, словно кто-то хотел уместить на них всю историю Франции.
Его звали Жак Перье. Он только что приехал из Лиона, города своего детства. Там до сих пор жил Франсуа Севиньи, с которым они подружились еще лет в пять. И вместе поступили на факультет в университет Ла-Вареньи. Его друг был въедливым, жестким и принципиальным. Твердил, что адвокатура – удел мягкосердечных, а он сделан из металла и стали. Франсуа всегда доезжал до цели и стал прокурором Лиона в тридцать пять лет. Казалось, что у него внутри восьмицилиндровый движок, как у болида Формулы-1, который уж точно прослужит дольше двухсот тысяч километров. Казалось… Пока Жаку не пришло приглашение на похороны от префекта Лиона и письмо