Но иногда браться проводили свободное время от учебы вместе. Они неторопливо гуляли в лесном массиве за городом, делали небольшой пикники на природе. Бывало, выполняли домашнее задание по рытью окопов и траншей, строили из дерева и камней укрепленный пост. Однажды они в таком походе пошли на озеро порыбачить и искупаться, после копания учебных тоннелей.
Вода красиво искажала отражение огненно-оранжевого заката. Вдалеке ели превратились в черные загадочные фигуры на фоне яркого неба над ними.
Марк задумчиво смотрел на замершую удочку и устало пробормотал: “ Мне нравиться наше детство. Так хорошо детям только у нас. Я читал, что в других странах дети работают с трех лет на заводах и делают снаряды. А когда подрастут, их могут отправить в окопы или в разведку, потому что они маленькие и проворные. Большинство погибают, не повзрослев”
Генрих, разогревая питательный сублимат на костре, тяжело вздохнул и ответил: “ Может уже сделаем перерыв от всяких книжек? У меня голова до сих пор от зубрежки гудит. Сколько стран, столько и способов издевательств для детей. Лучше им не станет от нашей болтовни”.
–Ты же знаешь, мне нужно, чтобы поступить в управление. Своими знаниями я смогу впечатлить комиссию, и они не обратят внимание на мою хромоту.
– Это вряд ли, так что зря стараешься. Пойдешь со мной вместе работать на завод хаха! Или поедем воевать на границу. Рыть окопы ты почти научился. – подмигнул с улыбкой Генрих.
–А может и на фронт поеду, только я не хочу там ничего. Буду штабным офицером. Помогу детям разных стран освободиться от их глупых взрослых
–Да… было бы интересно посмотреть на заграницу, что происходит все не самом деле. А что, если все не так, как нам рассказывали?
–В смысле!?– возмущенно спросил Марк. Думаешь в книжках и в школе врут? Тебя, наверное, иностранцы уже зазомбировали, потому что ты стал меньше слушать радио.
– Я просто предположил, то есть даже представил, что было бы. – смущенно пытался оправдываться старший брат.
Генрих иногда восторгался младший братом, его знаниями и умением выражать свои мысли, почти как взрослый. Но его фанатичное увлечение идеологией и желание стать чиновником или высокопоставленным военным отталкивало Генриха, а последнее время даже пугало. От постоянного чтения государственных книг и прослушивания радио его речь стала максимально похожа на механически-дикторскую. Когда Марк открывал рот, появлялось ощущение, что кто-то включил радио или читал колонку из газеты.
Хотя сам Генрих тоже с удовольствием слушал радио и читал новости. Особенно, если касалось военных действий. Сколько он себя помнил, шла война и она постоянно воспевалась в сводках, как самая исторически справедливая и успешная. Когда слушаешь о новых приобретениях, сразу становиться теплее на душе. Можно сказать внутри даже жжется что-то от гордости