Обходя по периметру стену церкви, обратил внимание на повторяющийся рисунок кладки под каждым оконным проёмом. Он напоминал мальтийский крест, а может какой-то цветок. Присел, чтобы поближе рассмотреть его и увидел под ним маленькую, нарисованную углём, стрелку. Такая же стрелка была и под следующим оконным проёмом, а затем и следующим, а потом пропала. А может, это знак, что я нашёл место, где должна быть подсказка. Потоптался на месте, разглядывая землю под ногами, запрокинул голову, чтобы осмотреть кирпичную кладку проёма и тут увидел справа, на высоте двух метров, между кирпичами, в расщелине, где выветрился раствор, маленькую металлическую плоскую баночку, как от вьетнамского бальзама. Оторвал ветку с куста, растущего у стены, и попытался её выковырять из щели. Тут как тут нарисовался Кирилл, взобрался в проём окна и, дотянувшись, вытащил баночку.
Спрыгнув, он открыл её и прочитал вслух:
– Тысячу пятьдесят пять шагов на северо-восток!
Сверившись с компасом, он махнул рукой:
– Все за мной! – и рванул на выход из церкви.
А, я в который раз нашедший записку, вынужден опять бежать последним. Это уж перебор с его стороны – не признать мои заслуги. И тут же провалился в видение.
Палящее солнце ударило в глаза. Сижу на стуле, ноги и руки туго перевязаны верёвкой. Сквозь выступившие, от солнца и боли, слёзы, вижу, стоящий передо мной, строй солдат, в белых мундирах. В нос ударил тошнотворный запах крови, огляделся вокруг – на земле месиво из окровавленных тел. Господи, где я?!
Громкий, раскатистый голос прокричал за моей головой:
– За оскорбление императора Франца II и предательство родины, Игнат Мартинович приговаривается к смертной казни!
Мелькнул серебристый блеск меча. Вжик… Резкая боль и темнота….
– За что? – невольно выкрикнул я. В шее возникла неприятная тянущая боль.
– Ну, ты, слышал – за предательство, – спокойно ответило Нечто.
– А можно поподробнее? – судьба человека невольно заинтересовала меня, хотя я всё равно не верил, что это моё прошлое.
– Поверь, Игнат – твоё прошлое. Ты начинал как священник, хотя, потом отрёкся от религии, но сан с себя не снял. Много учился, стал доктором теологии и философии, профессором математики и естествознания, писателем, преподавал во многих университетах Европы, даже стал членом академии Мюнхена, Стокгольма, Санкт-Петербурга. Но, этого было мало. Ты поддерживал связи с руководством Парижской коммуны, создавал революционные общества, стал лидером венгерского якобинского движения, а также секретным агентом императора Священной Римской империи Леопольда II и даже масоном. В честь тебя назвали масонскую ложу Будапешта. И чем всё это закончилось? Плаха и посмертное обвинение в предательстве —завидный итог!
– И опять