Та даже растерялась от подобного заявления:
– Я даже и представить себе не могла…
– Вот ни капельки не удивляюсь, что она тебе не призналась! – ухмыльнулся Фокин. – Еще бы! Это бы ее унизило в твоих глазах!
– Да ведь мы подруги! – не поверила Настя. – Я ей все про себя рассказываю.
– Ну и зря! – подвел тот черту. – Все, что ты ей рассказываешь, она может обернуть против тебя.
– Да ну вас! – надулась Настя. – Что вы понимаете в женской дружбе?
Стас с Фокиным переглянулись. Они не понимают в женской дружбе! Кому в ней и разбираться, как не мужчинам, в самом-то деле?
– Так что от меня требуется? – спросил Степа, складывая руки на груди. – Я имею в виду исторические факты.
– Ничего не требуется! – легко ответил Стас. – Мы просто хотели точно знать, кто был в курсе того, что вы – потомок Шестакова, а Настя – правнучка Анны Ивлевой.
– В общем, я никого не посвящал. Полагаю, если бы отец что-нибудь знал про наследниц Ивлевой, он бы мне рассказал. Не думаю, что он что-то от меня скрывает. Да и зачем, собственно?
– Мои бабушки с ума сойдут, когда узнают, что ты, Степа, – потомок Шестакова, – хихикнула Настя. – Столько раз об этом говорено, столько лет история обсасывается со всех сторон, и тут вдруг окажется, что они лично знакомы с правнуком ужасного ротмистра!
На сладкое Стас в соответствии с полученным распоряжением шефа поведал Фокину-младшему историю того, каких дел уже наделало Настино родовое проклятие.
– Мы начали серьезное расследование, – закончил он. – Думаю, недолго осталось разбираться.
Фокин заверил, что и Настя, и Стас могут рассчитывать на любую помощь с его стороны.
– Я вас подвезу? – предложил он, когда чай был выпит. – Или вы… того? Останетесь?
– Нет-нет! – испугалась Настя. – Он не останется. Он сам… того… На колесах.
На прощание Фокин вручил Стасу свою визитную карточку и взамен получил другую. Припрятал ее подальше, чтобы отдать отцу. Если он не ошибся и таинственная Вероника действительно работает вместе со Стасом, ее можно будет вычислить. Отцу обязательно надо помочь. Внезапная симпатия, полагал Фокин, это такая вещь, к которой нужно относиться не менее серьезно, чем к простуженному уху.
Вика была дома. Стас определил это не по тому, что из кухни доносились соблазнительные запахи – кухня жену не интересовала, она была холодной и чистой, как музейный зал. Зато в ванной шумела вода, и кусочек коридора был заполнен душистым паром.
Вика появилась из этого пара, завернутая в шикарный халат, – розовая, спелая и прекрасная, как мечта поэта.
– Ах, это ты, милый! – воскликнула она, завидев Стаса. – Мне надо с тобой