Коврин. Философия.
Песоцкий. Вот оно как…
Коврин. Читаю ещё психологию… Но, вообще, философия… да…
Песоцкий. И всю жизнь?
Коврин. Да…
Песоцкий. И не прискучило?
Коврин. Напротив, этим только и живу.
Песоцкий. Ну дай бог, дай бог… И всё равно я рад за тебя… Очень рад, братец… (Сыто откинувшись на стуле.) Философия, говоришь… А знаешь ли ты, братец, что твой бывший опекун и воспитатель тоже в своем роде известная личность?
Коврин (переглянувшись с Таней 1). Как же – известный в России садовод.
Песоцкий. Статейками балуюсь.
Коврин. Ну, Егор Семеныч!
Таня 1. Прекрасные статьи. Он отлично пишет.
Песоцкий. Ну, уж и отлично! Скажешь тоже.
Таня 1. Сейчас, Андрюша, я принесу.
Таня 1 направляется к выходу. Ей навстречу выбегает Таня 2 с брошюрами и журналами в руках, подает их Тане 1.
Песоцкий. Не слушай ты её, пожалуйста! Не читай!
Таня 1. Вот, Андрюша, почитайте статьи отца.
Песоцкий. Впрочем, пожалуй, читай: прекрасное снотворное средство.
Таня 1. По-моему, великолепные статьи!
Песоцкий хохочет.
Таня 1. Вы прочтите, Андрюша, и убедите папу писать почаще.
Коврин. Обязательно.
Песоцкий. Да не слушай ты её… (Дрожащими руками перебирает и перекладывает брошюры.) Сначала прочти это. Статья Гоше… и вот эти русские статейки… чтобы было понятно… Прежде чем читать мои возражения, надо знать, на что я возражаю… (Собрав брошюры в стопку, подает их Коврину.) Вот…
Коврин. С удовольствием. Ночь длинная… Надеюсь, осилю. (Тане 1.) Мне бы для такого дела… бутылочку того вина, что с обеда осталось. (Взвешивая на руке брошюры.) Нет, все-таки две бутылки.
Таня 1 направляется к выходу. Ей навстречу выбегает Таня 2 с вином в руках, подает их Тане 1. Таня 1 подает вино Коврину.
Коврин. Покойной ночи вам! Облаков побольше. (Уходит.)
Песоцкий (вслед). Скучища… ерунда! (Таня 1 обнимает его.) Спать пора, кажется…
Сцена 3
Комната Коврина. Он полулежит на полу, вокруг него полупустые бутылки и брошюры. В кресле сидит Черный монах.
Коврин (берет и кидает брошюры). «О промежуточной культуре». «Несколько слов о перештыковке почвы под новый сад». Вот! «Еще об окулировке спящим глазком». И все в таком роде. (Откидывается на спину.) Давно я не читал такой дребедени. Помрешь со скуки. (Садится.) Но какой задор! Нервный. Я бы сказал болезненный.
Черный монах. Вот статья с мирным названием «Русская антоновская яблоня».
Коврин. Посмотри, как он её начинает. Фонтан ядовитых слов. О профанах и дилетантах. А в конце сожаление о том, что мужиков, ворующих яблоки, больше нельзя драть розгами.
Черный монах. Разведение