При всей специфичности края австралийские аборигены в окружающих зарослях представлялись сложно. Бумеранг был изготовлен из какой-то твёрдой породы дерева, отполирован до чёрного блеска и испещрён мелкими символами. Кузнец вопросительно смотрел на Верона, Верон – на Кузнеца, и сразу стало ясно, что им обоим сказать нечего. Верон понимал, что со своим провалом памяти он имел гораздо больше шансов быть причастным к находке, но ему не хотелось начинать рассказ под палящим солнцем, да и глубокомысленные комментарии Кузнеца лучше воспринимались в салоне автомобиля.
После того как они поменяли колесо и Верон занял место водителя, Кузнец углубился в изучение бумеранга. «Мерседес» въехал в тоннель, образованный кронами деревьев, и мир сразу изменился – сумрачные извилины дороги лишь изредка оживлялись лучами, пробившимися сквозь листву, и чёткость линий сменилась игрой светотени. Вокруг сомкнулась какая-то зыбкая призрачность и Тот Кузнеца стал гораздо более осязаемым.
Верон сделал попытку выловить из памяти хотя бы намёк на бумеранг, попутно осознавая её обречённость на провал. Кузнец посмотрел на него и подбодрил:
– Что-то мне подсказывает, что тебе есть что сказать.
Верон вздохнул.
– «Что-то» – хороший подсказчик. Кино похлеще Тота.
Во взгляде Кузнеца уже блеснуло пламя – всё аномальное действительно вставляло его сильнее любых допингов, и рассказ о снисхождении небесной пумы, любому другому показавшийся бы бредом, он выслушал очень внимательно. Когда Верон закончил, он спросил:
– Что ещё ты узнал о ней?
– Ничего. Для одних она Диана, для других – Недиана, а вообще-то имя ей вроде и ни к чему.
Кузнец хмыкнул.
– Снова знак, с именами. Продвинутая дама… Но чтобы поговорить о ней, обозначь покороче, чем «Та, которой имя ни к чему». Давай дальше, пикантные моменты можешь оставить себе.
Верон пожал плечами.
– После самого пикантного момента всё и произошло. Вернее, не произошло ничего, что происходит всегда.
Он вкратце рассказал о том, как выпал из реальности, и Кузнец подвёл итог:
– Да, сделала тебя подруга до потери памяти. А теперь взгляни сюда.
Он передал бумеранг, указывая пальцем на какую-то точку на его поверхности. Чтобы её разглядеть, Верону пришлось остановиться. В этом месте дороги было особенно темно, и он включил в салоне свет.
Символы на поверхности бумеранга выглядели очень странно. Скорее даже, они выглядели не отдельными знаками, а почти неразрывной мелкой резьбой, нанесённой тонко и искусно. Верон всмотрелся в участок под пальцем Кузнеца, и у него слегка перехватило дыхание. Резные штрихи, несомненно, обозначали солнце, частично прикрытое вытянутым облаком. Та часть облака, которая закрывала светило, была похожа на облако, книзу же оно вытягивалось кошачьими мордой и лапами. Рисунок не был отдельным и во все стороны переходил в сочетание линий с трудноуловимым